Joushiki tte, nandeshou ne...
читать дальшеГлава 6
ЗЕРКАЛО ЦУЦУГИ
Наоэ видел Катакуру Кагэцуну впервые после сендайского происшествия. С тех пор как они совместными усилиями изгнали из города Могами Ёсиаки, отношения Уэсуги с Датэ можно было назвать взаимовыгодным сотрудничеством. Память о тех событиях была ещё свежа…
– Ну надо же, – Кодзюро сделал вид, будто только сейчас заметил стоящего рядом Косаку. – И вы здесь, Косака-доно. Не ожидал встретить тут господ Уэсуги и Такэда, да ещё и вместе.
В тоне Кодзюро чувствовалась настороженность. Он не мог заставить себя доверять этому человеку, несмотря на заключённый с Такэда союз – Косака был слишком хитрым и слишком беспринципным стратегом. Кодзюро сам не заметил, как начал смотреть на него с вызовом.
– Полагаю, вы оба здесь из-за Зеркала цуцуги?
– Вы тоже?
– Мой господин Масамунэ повелел мне расследовать это происшествие. Ведь могила господина Иэясу – единственное место на территории Канто, где сохраняется нейтралитет. При жизни мой господин Масамунэ был заместником сёгуна(1) и служил наставником его наследнику, он не может оставить без внимания это странное дело.
Кодзюро слегка опустил голову, а потом перевёл взгляд своих проницательных глаз к священному дереву.
– Эта девушка, очевидно, родственница заключённого в дереве?
– Старшая сестра. Молодой человек попал в аварию и находился в бессознательном состоянии. Энергетическое обследование показало, что в его теле нет души. Потом его сестра и возлюбленная получили послание, из которого стало ясно, что в деле замешан волшебный зверь, возможно цуцуга… Вы что-нибудь знаете, Катакура-доно? – спросил Наоэ напряжённым голосом. – Цуцуга и зеркало как-то связаны с этим?
– Связаны, ещё как, – решительно сказал Кодзюро. – Душу юноши, скорее всего, пожрала цуцуга – а потом её поместили в дерево.
– Но к чему всё это?..
– Я думаю, разгуливающий по округе волшебный зверь – цуцуга, которая была заперта в зеркале. Тот, кто украл зеркало, и выпустил зверя на свободу.
Наоэ и Косака замерли от изумления. Кодзюро с опаской огляделся по сторонам и тихим голосом сказал:
– Неудобно говорить об этом здесь. Давайте зайдём в какое-нибудь кафе, и девушку, – он указал глазами на Майко, – тоже возьмём с собой. Её слёзы лишь привлекают любопытствующие взгляды… Между тем, ей тоже полезно будет послушать то, что я собираюсь рассказать вам о Зеркале цуцуги.
Странное это получилось сборище. Первые вассалы кланов Датэ, Такэда и Уэсуги, сошедшиеся лицом к лицу под стенами усыпальницы великого Иэясу, и, цветком в мужской компании – девушка из рёкана с озера Тюзэндзико, чьи глаза покраснели от слёз.
Все четверо сидели друг напротив друга в выстланной татами комнате придорожного кафе.
Майко сама не поняла, как оказалась одна среди мужчин, единственным знакомым из которых был Татибана Ёсиаки. Он, кажется, их знал, но держался как-то необычно – впрочем, измученная свалившимися на неё бедами Майко была сейчас не в состоянии о многом размышлять. Она просто следовала за Наоэ, как ребёнок, не отходя ни на шаг.
А лица троих мужчин были странным образом серьёзны.
– Раньше украденное зеркало хранилось в святилище Футарасан, – начал самый старший из них, человек лет тридцати, похожий на бизнесмена. – Известно, что существует два Зеркала цуцуги – Зеркало Самца и Зеркало Самки. Последнему приписывают особую силу запечатывать в себе души. Когда-то это в самом деле были звери, обитавшие в окрестностях горы Нантай и причинявшие людям много хлопот. Сёдо-дзёнин, основатель религиозного культа Никко, превратил их в волшебные зеркала. Потом зеркала похитили, и долгое время никто ничего о них не слышал, пока они вновь не появились на арене событий четыреста лет тому назад.
Наоэ и Косака вскинули глаза.
– Некто неизвестный с помощью специального заклятия случил Зеркало Самца с Зеркалом Самки, и на свет появился детёныш цуцуги.
– Детёныш цуцуги… – повторил Наоэ вполголоса. – Неужели это его мы видели только что?
– Да. Именно отпрыск Самца и Самки бродит сейчас в окрестностях Никко. Когда-то этого зверя пытались использовать для свержения сёгуната. Он появился в Эдо и, натворив немало злых дел, посягнул на жизнь самого господина Иэясу, который, почувствовав себя в опасности, велел своему тайному советнику Тэнкаю, главе храма Риннодзи, избавиться от чудовища. Тэнкай прибег к различным ухищрениям и, в конце концов, заточил детёныша в Зеркале Самки, его матери. Теперь тот, кто украл зеркало, выпустил детёныша на свободу.
– То есть, похищенное зеркало…
– …и есть запечатывающее души Зеркало Самки. Когда господин Иэясу умер, Тэнкай, повинуясь его посмертной воле, спрятал опасное сокровище в недрах святилища Тосёгу.
Некоторое время Наоэ и Косака молча переглядывались, а потом Косака, чуть подавшись вперёд, сказал:
– Выходит, злоумышленник знал всю подоплёку и похитил зеркало, чтобы выпустить зверёныша?
– Похоже на то. Однако, чтобы освободить душу, запертую в Зеркале Самки, необходимо Зеркало Самца.
– Как это?..
– Нужно поставить два зеркала друг напротив друга. По крайней мере, так говорят.
– И где же сейчас второе?..
– Когда-то, я слышал, его хранили в Тосёгу на горе Куно(2), но теперь его там нет. После нескольких попыток взлома сокровище решили перевозить из провинции в провинцию в целях безопасности. Сейчас мы пытаемся отыскать его следы, и по предварительным сведениям, – Кодзюро сверкнул глазами, – похожее зеркало числится среди принадлежностей святилища Хаконэ.
– Хаконэ… – пробормотал Наоэ и нахмурился. – По всему выходит, что Зеркало Самца уже в руках преступников, но я не слышал, чтобы из святилища Хаконэ что-нибудь пропадало…
– Они могли не заметить, либо же это произошло очень давно… Ведь даже местонахождение Зеркала Самки держали в строжайшей тайне. Первые чиновники сёгуната, и те пребывали в неведении.
– Хм-м… – протянул Косака. – Откуда же тебе известно о нём?
– Моего сюзерена сам господин Иэясу назвал «заместником сёгуна державы», – с гордостью ответил Кодзюро. – Он приблизил его к себе и доверял ему настолько, чтобы открыть этот секрет… поручив тем самым господину Масамунэ охранять своих наследников от всяческих опасностей и следить за миром в стране. Так я разумею.
Лицо слуги, светящееся гордостью за своего господина, показалось Наоэ слишком ярким, почти ослепляющим. «Интересно, я выгляжу так же, когда говорю о своём?..» – мимоходом подумал он и тут же оборвал эту мысль, которая едва не вызвала из памяти образ.
– Вопрос в том, чего хотят злоумышленники, – пробормотал Косака, приставив длинный палец к подбородку. – Зачем выпустили зверёныша из зеркала? Зачем поместили душу человека в дерево? Откуда им вообще известно о цуцуге?.. Возможно, они как-то связаны с теми, кто случил Самца с Самкой четыреста лет назад?
– Очень может быть, что это одни и те же люди. Тогда их осведомлённость становится понятной.
– Духи-генералы?.. – предположил Наоэ, и повисшее молчание было знаком того, что Кодзюро и Косака пришли к схожим выводам.
– Кто именно стоял за происшествием четырёхсотлетней давности?
– В точности вам этого не скажет никто, кроме разве что самого Тэнкая, но по слухам – люди из клана Фума.
– Фума? – удивился Наоэ. – Синоби из Сагами?
– Неопровержимых доказательств нет, но помните ли вы, что как раз в то время ронины Тоётоми, объединившись с остатками клана Фума, смутьянили в Эдо, пытаясь свергнуть сёгунат? Некоторые полагают, что детёныш цуцуги был частью их плана. Воистину, мастера иллюзий и знатоки сложных заклятий миккё, каковыми считались Фума, возможно и могли произвести детёныша из двух зеркал. К тому же, – добавил Кодзюро, понизив голос, – синоби их уровня способны выяснить местонахождение второго зеркала, ведь работа «крадущихся» и состоит в том, чтобы раскрывать тайны. Либо они знали об этом давным-давно… Если допустить, что они возродились и хотят использовать Зеркало цуцуги для осуществления своих замыслов…
– То есть, зеркало из Тосёгу украли Фума, и зверя выпустили тоже они.
– Думаю, да…
Трое мужчин погрузились в молчание, а на лице Майко, которая не смогла уследить за нитью их разговора, застыло недоумённое выражение. Посмотрев на неё краешком глаза, Наоэ сказал:
– А почему тогда Синья-сан оказался в дереве? Зачем это им понадобилось? Вы что-нибудь понимаете, Катакура-доно?
– Увы, нет. Не имею ни малейшего представления. Но я слышал, что самец цуцуги питается огнём и его же изрыгает. А пожирает души (то, что обычно люди приписывают этой породе) – самка. Детёныш же обладает способностями обоих родителей. Четыреста лет назад, по свидетельствам, он пожирал людские души, а потом выплёвывал их, подобно пламени, и помещал в деревья, в камни… Всё сходится. Без сомнений, здесь поработала цуцуга.
Когда разговор коснулся её брата, Майко невольно подалась вперёд.
– Почему тогда Синья отражался в зеркале? – спросила она. – Ведь его душа в дереве, так почему…
– Его заключила в дерево и удерживает там волшебная сила цуцуги, причём не простой цуцуги. Зверя породили зеркала, они же подпитывают его мощь. Синья-сан воспользовался этим, чтобы передать вам послание.
– А…
Побледневшая Майко в растерянности прижала руку к губам, а потом скороговоркой заговорила:
– Что же делать?! Как освободить его, как вернуть обратно в тело?! Скажите мне, прошу вас, скажите!
– Для этого, – Кодзюро нахмурился, – нужно пресечь поток силы, которая держит юношу в плену. Иными словами – убить цуцугу.
– Убить… цуцугу?..
– Но вы сами этого сделать не сможете. Даже нам убить волшебного зверя будет сложно. Поэтому, выход один: разбить зеркало, основу его жизни, – с серьёзным видом заключил Кодзюро.
– Разбить зеркало?..
– Именно. Без него цуцуга лишится силы и умрёт. Тогда ваш брат будет свободен.
– Но сперва, – сказал Наоэ вместо Майко, – надо это зеркало найти…
– Да, найти оба пропавших зеркала – впрочем, они, почти наверняка, находятся в руках одного человека.
Того, который проник в святилище Тосёгу.
Майко, безнадёжно опустив голову, с несчастным видом разглядывала столешницу, а Косака внезапно оживился.
– Как интересно, – сказал он, сверкнув глазами. – Значит, будете ловить вора? Осторожнее, он может оказаться вам не по зубам.
Услышав это, Майко побледнела и понурилась ещё больше. Наоэ кинул ей спасательный круг:
– Пока неизвестно. Вовсе не обязательно, что мы столкнёмся с Фума… В любом случае, всё, что от нас требуется – это найти зеркало и уничтожить его. Верно, Катакура-доно?
– …Но опасность действительно существует. Когда противник в тени, следует соблюдать осторожность…
– Я понимаю, – кивнул Наоэ, и Майко бросила на него полный отчаянной надежды взгляд.
– Татибана-сан…
– Как бы там ни было, чем скорее мы начнём, тем лучше. Даже система искусственного жизнеобеспечения не сможет сохранять тело долго. Нужно вернуть душу на место. Я буду искать зеркало.
– Я вам помогу, – сказал Кодзюро. – Всё это, очевидно, часть какого-то недоброго замысла… Наверняка цуцуга на этом не остановится, и будут новые жертвы. Отыщем же вора и уничтожим зеркало без промедления.
Наоэ и Кодзюро кивнули друг другу в знак согласия. Косака наблюдал за ними отстранённо. Однако, позже…
Они вышли из кафе и направлялись к автомобильной стоянке, когда Косака заговорил.
– Будешь сражаться с Фума ради этой женщины, Наоэ?
Тот слегка дёрнулся, бросил на него быстрый взгляд, а потом, оглянувшись на шагающих впереди Кодзюро и Майко, ответил:
– Я не могу оставаться в стороне, когда речь идёт об Усобице Духов. Жертвы среди мирного населения недопустимы.
– Настолько любишь людей, или тебе просто нравится совать нос не в своё дело? Если это действительно Фума, ты с ними ни за что не справишься. Не жалко пускать жизнь на ветер из-за такого пустяка?
– Пускать жизнь на ветер? – глаза Наоэ холодно блестнули. – А что в этом плохого? Жизнь есть благо, которое тратится в процессе потребления. Закончив одну, я могу начать следующую – какой смысл в том, чтобы себя беречь?
Косака удивился такому резкому отпору. Это были совсем несвойственные Наоэ слова, и в его голосе чувствовалась подавленность.
– Наоэ?..
– Если моё тело сломается, я заменю его на другое. Ведь мы – звери, хищники… Нет, хуже зверей. Мы даже хуже цуцуги… – Наоэ безрадостно улыбнулся. – Ценить жизнь, чувствовать себя за неё кому-то обязанным – что может быть глупее…
– Что случилось? – спросил Косака сурово. – Что между вами произошло?
Улыбка исчезла с лица Наоэ, и его взгляд застыл, стал совершенно пустым, словно лицо закрыли листом железа.
– Бежишь от Кагеторы?.. Решил всему положить конец?..
– Люди, – сказал Наоэ бесцветным голосом, – часто выбирают смерть, чтобы убежать от боли…
«Самоубийство»… Это слово повисло в воздухе, и Наоэ замолчал.
Сейчас в его глазах не было безысходности, которая раньше всегда сквозила там, с каким бы цинизмом он о себе ни отзывался. Что это – маска или отражение его истинных чувств? Даже Косака не мог понять.
– Убил себя?.. – сказал он, нарушая гнетущее молчание. – И впредь собираешься жить, как животное?..
– Что тебе надо? – Наоэ оборвал зашедший в сторону разговор и начал сам задавать вопросы. – Ты ведь неспроста объявился в Никко, тебе зачем-то понадобилось это зеркало… Мне, знаешь ли, надоело делать всё тебе на пользу.
– Хм, – фыркнул Косака, – не торопись с выводами. Моя цель – убрать с арены действий зеркало, которое запечатывает души.
– Что?..
– Ходзё из Сагами положили глаз на владения Такэда, – Косака посмотрел на ряды суги вдоль дороги. – Они попытаются остановить наше продвижение по Канто, и наверняка подошлют убийц к моему господину. Даже здесь, в окрестностях Симоцукэ, чувствуется их присутствие; наши люди, отправившиеся на поиски зеркала, погибли от рук их нуэ.
– И ты пришёл к заключению, что за кражей зеркала стоят Ходзё?..
– Нуэ Ходзё не способны причинить серьёзного вреда моему господину, а вот запечатывающее души зеркало может навсегда вывести его из игры…
Косака остановился и твёрдым голосом сказал:
– Ходзё – хозяева клана Фума. Так что здесь возможен любой расклад. Но как бы там ни было, а зеркало слишком опасно, оно должно быть уничтожено. И в этом наши интересы совпадают. Как ты смотришь на то, чтобы объединить усилия? Я, со своей стороны, мог бы отрядить всех наших нуэ из Симоцукэ на поиски… Тебе же нужна информация? Подумай, я дело говорю.
– И опять строишь какие-то козни…
– Вынужден тебя разочаровать: не на этот раз. Зеркало нельзя оставлять в руках Ходзё. С этим даже ты, я думаю, не будешь спорить.
Наоэ промолчал.
– Для начала разделимся и отыщем его. Иначе брат девушки умрёт. Ну, что скажешь, Наоэ?
Полностью довериться Косаке Наоэ по прежнему не мог, но сейчас ему требовалась быстрота. Нужно было наладить сбор информации, а времени, чтобы изыскивать другие способы, совсем не оставалось.
«Даже если это ловушка, я вовсе не против того, чтобы в неё попасть» – подумал Наоэ, усмехнулся, и сказал:
– Согласен.
***
Поставить точку и распрощаться с этим миром – таков был итог его мучительных раздумий.
С того дня, как он расстался с Кагеторой, Наоэ искал выход – он думал, и думал, позабыв даже про сон, и теперь под маской, которую он носил не снимая, чтобы обманывать окружающих, скрывалась твёрдая решимость.
Не только с чувствами к Кагеторе будет покончено. Эта убийственная любовь была неотъемлемой частью его жизни – значит, нужно прервать жизнь, прекратить собственное существование.
Он понял, что в итоге его ждёт лишь повторение пройденного, ибо сумасшествие возрождается опять. Его любовь превосходила по силе и угрызения совести, и стремление не повторять допущенных ошибок – даже объект её перестал быть таковым. Кагетора в его представлении уже не являлся человеком из плоти и крови, и чувства Наоэ к нему сделались до такой степени безумны, что превратились в готовое орудие убийства.
Наоэ не верил в постоянство. Нет в человеческом мире ничего неизменного – вот чему научили его прошедшие четыреста лет, научили даже слишком хорошо. И если он добьётся от Кагеторы взаимности, если тот ответит ему, наконец, – это будет лишь первым шагом к тому, чтобы потерять.
Оставалось жить мгновением. Если потеря неизбежна – лучше не иметь вообще. Если не можешь покончить с чувствами – покончи с самим собой. «Миссия» больше не была препятствием. Он стремился положить конец Усобице Духов только потому, что это станет его собственным концом, а вовсе не из соображений высшей справедливости. Только ради себя, ради собственного блага.
Все беды оттого, понял Наоэ, что потерявшие человеческий облик до сих пор пытаются жить, как люди. Между тем, к стенаниям этих тварей глухи даже боги…
– Наоэ-доно, – раздавшийся рядом голос вывел его из оцепенения. Катакура Кодзюро на пассажирском сиденье обеспокоенно вглядывался в его лицо. – Что-то случилось?..
– Нет, всё в порядке…
Наоэ снова поднимался по Ирохазаке, на этот раз – чтобы отвезти Асаоку Майко домой. Его затянувшееся молчание, должно быть, показалось Кодзюро странным. Наоэ успокоил его кивком головы и посмотрел в зеркало, на Майко, устроившуюся на заднем сиденье. Девушка выглядела полностью измождённой.
– Вы устали, Асаока-сан?
– А?.. Нет…
– Я понимаю, что вы переживаете из-за брата, но мы найдём зеркало, обязательно.
– Татибана-сан, я тоже!.. – заволновалась Майко. – Я тоже хочу искать вместе с вами!.. Я не могу просто сидеть и ждать, я не выдержу!.. Пожалуйста, возьмите меня с собой!
Наоэ смотрел вперёд и молчал. Тогда Кодзюро обернулся через плечо и успокаивающе ответил:
– Не стоит. Мы имеем дело с людьми, которые могут управлять волшебными зверями… Вам лучше в это не вмешиваться.
– Но я волнуюсь!.. Вдруг мой брат умрёт… Вдруг его тело умрёт прежде, чем душа вернётся?! Стоит мне только подумать об этом, и я… – Майко вцепилась обеими руками в спинку водительского сиденья. – Пожалуйста, Татибана-сан! Возьмите меня с собой!
– Вы что, не понимаете? – сказал Наоэ, не отрывая взгляда от дороги.
– Что?.. – удивлённо пробормотала Майко.
– Тогда я скажу прямо. Бесполезный человек в компании – дополнительная опасность для нас. Вы, кажется, надеетесь, что вас будут защищать, но я не хочу подвергать себя риску ради попутчика, который ни на что не годен. Если вы докажете мне, что стоите того – тогда я, может быть, ещё подумаю.
Майко задохнулась от потрясения, а Наоэ подытожил:
– Вы будете путаться под ногами, вот и всё.
Несколько мгновений Майко сомневалась, не ослышалась ли она – настолько дико прозвучали эти слова в устах Татибаны. Лицо девушки окаменело, и она замолчала. Кодзюро решил смягчить сказанное – ему, наверное, тоже показалось, что Наоэ хватил через край.
– Мы понимаем ваши чувства. И всё же, прошу вас, доверьтесь нам и просто подождите.
Но Майко как будто не слышала его. Она стиснула руки на коленях и беззвучно расплакалась.
«Что со мной?..»
Слёзы катились по щекам безостановочно и помимо её воли. Неужели услышанное так шокировало её? Да, это были неприятные слова, но Майко не считала себя настолько изнеженной барышней, чтобы плакать по таким пустякам. Если бы это сказал не Татибана, а кто-то другой, она бы даже разозлилась и наверняка придумала бы язвительный ответ.
«Почему?..»
Сердце болезненно сжалось. Слёзы всё текли и текли. Майко удивлялась сама себе, но поделать ничего не могла и в отчаянии закрыла лицо руками.
Наоэ слушал её рыдания, не поворачивая головы, с ровным лицом проводя машину резкими зигзагами Ирохазаки. Вдруг в зеркале заднего обзора, сразу за отражением Майко, промелькнула чья-то большая тень.
«Что?..»
А в следующую секунду Кодзюро воскликнул:
– Наоэ-доно!..
Снова бросив взгляд вперёд, он увидел красную тень перед самым лобовым стеклом, и ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль.
– А-а!..
Задние колёса заскользили по асфальту, и «Виндом» остановился в нескольких сантиметрах от ограждения. Красный зверь, похожий на мифического льва, готовясь к нападению, замер посреди дороги.
– Наоэ-доно… Это же…
Волшебное создание с огненной гривой.
«Цуцуга!..»
Зверь прыгнул. Наоэ, моментально нажав на газ, пустил машину полным ходом вперёд. Оставшаяся позади цуцуга тут же развернулась и начала догонять их с невероятной скоростью.
– Она приближается, Наоэ-доно!..
– Держитесь крепче!
Наоэ продолжал давить на газ, кружась по изгибам серпантина так быстро, как только мог, но дорога не позволяла разогнаться слишком сильно. Цуцуга неумолимо приближалась, и настигла их у поворота с табличкой «ну». Высоко подпрыгнув, она приземлилась на капот.
– Пригнитесь!
В ушах засвистело, и резко остановившийся «Виндом» всем корпусом качнулся вперёд. По лобовому стеклу с характерным звуком пробежала маленькая трещина.
– Катакура-доно! Позаботьтесь об Асаоке-сан!
– Ни в коем случае не смотрите в глаза цуцуге, она сожрёт вашу душу!
Наоэ открыл дверь и выкатился на дорогу. Цуцуга бросилась за ним, с лёгкостью рассеяв предназначавшийся ей силовой импульс. Её глаза горели золотистым огнём.
«Не смотреть!..»
Наоэ заставил себя зажмуриться, спасаясь от магнетического взгляда. Острые когти полоснули по его руке, и он упал, а цуцуга, развернувшись, снова была тут как тут.
– М-м!..
Уклониться Наоэ не успел. Зверь взгромоздился сверху, прижимая его к земле, и с пронзительным рёвом впился когтями ему в плечо.
Наоэ закричал от боли, и в этот самый миг на дороге показалась едущая со стороны города машина. Ошарашенный водитель нажал на тормоз. Цуцуга вскинула голову и, оставив Наоэ, прыгнула в его сторону.
– А ну стой!..
Собрав волю в кулак, он хлестнул силой вдогонку зверю и на этот раз не промахнулся. Цуцуга, взвыв, покатилась по асфальту, а когда Наоэ ударил ещё несколько раз, – заскулила, как побитая собака, и, перемахнув через стоящее вдоль обрыва заграждение, исчезла из вида.
– Наоэ-доно!..
Кодзюро и Майко, выскочив из машины, подбежали к нему. Увидев свежую рану на плече Наоэ, девушка воскликнула:
– Татибана-сан!.. С вами всё в порядке?!
Пытаясь выровнять дыхание, Наоэ приложил руку к правому плечу; ладонь тут же окрасилась кровью, и он снова скривился от боли.
– Кажется… они нас уже вычислили…
– Похоже на то.
Кодзюро с хмурым видом обернулся в ту сторону, где скрылась цуцуга.
– Кто-то отдаёт ей приказы, это ясно как день. И вряд ли они оставят нас в покое… В любом случае, сначала надо заняться вашими ранами. Наоэ-доно, давайте вызовем машину…
– Не нужно. Я могу вести.
Заметив, что Майко снова плачет, Наоэ кисло усмехнулся:
– Ну же, успокойтесь. А то я чувствую себя неловко.
– Татибана-сан…
– Это мне в наказание за то, что довёл вас до слёз.
Превозмогая боль, он растянул губы в улыбке и сказал:
– Покажите мне, как проехать к госпиталю.
----------------------------------
Комментарии переводчика:
1 Заместник сёгуна – скорее прозвище, нежели звание (официально такой позиции в иерархии сёгуната не существовало).
2. Тосёгу – общее название для синтоистских храмов, посвящённых Иэясу. В Японии их существует несколько, хотя обычно это название ассоциируется с самым большим и известным храмом в Никко.
ЗЕРКАЛО ЦУЦУГИ
Наоэ видел Катакуру Кагэцуну впервые после сендайского происшествия. С тех пор как они совместными усилиями изгнали из города Могами Ёсиаки, отношения Уэсуги с Датэ можно было назвать взаимовыгодным сотрудничеством. Память о тех событиях была ещё свежа…
– Ну надо же, – Кодзюро сделал вид, будто только сейчас заметил стоящего рядом Косаку. – И вы здесь, Косака-доно. Не ожидал встретить тут господ Уэсуги и Такэда, да ещё и вместе.
В тоне Кодзюро чувствовалась настороженность. Он не мог заставить себя доверять этому человеку, несмотря на заключённый с Такэда союз – Косака был слишком хитрым и слишком беспринципным стратегом. Кодзюро сам не заметил, как начал смотреть на него с вызовом.
– Полагаю, вы оба здесь из-за Зеркала цуцуги?
– Вы тоже?
– Мой господин Масамунэ повелел мне расследовать это происшествие. Ведь могила господина Иэясу – единственное место на территории Канто, где сохраняется нейтралитет. При жизни мой господин Масамунэ был заместником сёгуна(1) и служил наставником его наследнику, он не может оставить без внимания это странное дело.
Кодзюро слегка опустил голову, а потом перевёл взгляд своих проницательных глаз к священному дереву.
– Эта девушка, очевидно, родственница заключённого в дереве?
– Старшая сестра. Молодой человек попал в аварию и находился в бессознательном состоянии. Энергетическое обследование показало, что в его теле нет души. Потом его сестра и возлюбленная получили послание, из которого стало ясно, что в деле замешан волшебный зверь, возможно цуцуга… Вы что-нибудь знаете, Катакура-доно? – спросил Наоэ напряжённым голосом. – Цуцуга и зеркало как-то связаны с этим?
– Связаны, ещё как, – решительно сказал Кодзюро. – Душу юноши, скорее всего, пожрала цуцуга – а потом её поместили в дерево.
– Но к чему всё это?..
– Я думаю, разгуливающий по округе волшебный зверь – цуцуга, которая была заперта в зеркале. Тот, кто украл зеркало, и выпустил зверя на свободу.
Наоэ и Косака замерли от изумления. Кодзюро с опаской огляделся по сторонам и тихим голосом сказал:
– Неудобно говорить об этом здесь. Давайте зайдём в какое-нибудь кафе, и девушку, – он указал глазами на Майко, – тоже возьмём с собой. Её слёзы лишь привлекают любопытствующие взгляды… Между тем, ей тоже полезно будет послушать то, что я собираюсь рассказать вам о Зеркале цуцуги.
Странное это получилось сборище. Первые вассалы кланов Датэ, Такэда и Уэсуги, сошедшиеся лицом к лицу под стенами усыпальницы великого Иэясу, и, цветком в мужской компании – девушка из рёкана с озера Тюзэндзико, чьи глаза покраснели от слёз.
Все четверо сидели друг напротив друга в выстланной татами комнате придорожного кафе.
Майко сама не поняла, как оказалась одна среди мужчин, единственным знакомым из которых был Татибана Ёсиаки. Он, кажется, их знал, но держался как-то необычно – впрочем, измученная свалившимися на неё бедами Майко была сейчас не в состоянии о многом размышлять. Она просто следовала за Наоэ, как ребёнок, не отходя ни на шаг.
А лица троих мужчин были странным образом серьёзны.
– Раньше украденное зеркало хранилось в святилище Футарасан, – начал самый старший из них, человек лет тридцати, похожий на бизнесмена. – Известно, что существует два Зеркала цуцуги – Зеркало Самца и Зеркало Самки. Последнему приписывают особую силу запечатывать в себе души. Когда-то это в самом деле были звери, обитавшие в окрестностях горы Нантай и причинявшие людям много хлопот. Сёдо-дзёнин, основатель религиозного культа Никко, превратил их в волшебные зеркала. Потом зеркала похитили, и долгое время никто ничего о них не слышал, пока они вновь не появились на арене событий четыреста лет тому назад.
Наоэ и Косака вскинули глаза.
– Некто неизвестный с помощью специального заклятия случил Зеркало Самца с Зеркалом Самки, и на свет появился детёныш цуцуги.
– Детёныш цуцуги… – повторил Наоэ вполголоса. – Неужели это его мы видели только что?
– Да. Именно отпрыск Самца и Самки бродит сейчас в окрестностях Никко. Когда-то этого зверя пытались использовать для свержения сёгуната. Он появился в Эдо и, натворив немало злых дел, посягнул на жизнь самого господина Иэясу, который, почувствовав себя в опасности, велел своему тайному советнику Тэнкаю, главе храма Риннодзи, избавиться от чудовища. Тэнкай прибег к различным ухищрениям и, в конце концов, заточил детёныша в Зеркале Самки, его матери. Теперь тот, кто украл зеркало, выпустил детёныша на свободу.
– То есть, похищенное зеркало…
– …и есть запечатывающее души Зеркало Самки. Когда господин Иэясу умер, Тэнкай, повинуясь его посмертной воле, спрятал опасное сокровище в недрах святилища Тосёгу.
Некоторое время Наоэ и Косака молча переглядывались, а потом Косака, чуть подавшись вперёд, сказал:
– Выходит, злоумышленник знал всю подоплёку и похитил зеркало, чтобы выпустить зверёныша?
– Похоже на то. Однако, чтобы освободить душу, запертую в Зеркале Самки, необходимо Зеркало Самца.
– Как это?..
– Нужно поставить два зеркала друг напротив друга. По крайней мере, так говорят.
– И где же сейчас второе?..
– Когда-то, я слышал, его хранили в Тосёгу на горе Куно(2), но теперь его там нет. После нескольких попыток взлома сокровище решили перевозить из провинции в провинцию в целях безопасности. Сейчас мы пытаемся отыскать его следы, и по предварительным сведениям, – Кодзюро сверкнул глазами, – похожее зеркало числится среди принадлежностей святилища Хаконэ.
– Хаконэ… – пробормотал Наоэ и нахмурился. – По всему выходит, что Зеркало Самца уже в руках преступников, но я не слышал, чтобы из святилища Хаконэ что-нибудь пропадало…
– Они могли не заметить, либо же это произошло очень давно… Ведь даже местонахождение Зеркала Самки держали в строжайшей тайне. Первые чиновники сёгуната, и те пребывали в неведении.
– Хм-м… – протянул Косака. – Откуда же тебе известно о нём?
– Моего сюзерена сам господин Иэясу назвал «заместником сёгуна державы», – с гордостью ответил Кодзюро. – Он приблизил его к себе и доверял ему настолько, чтобы открыть этот секрет… поручив тем самым господину Масамунэ охранять своих наследников от всяческих опасностей и следить за миром в стране. Так я разумею.
Лицо слуги, светящееся гордостью за своего господина, показалось Наоэ слишком ярким, почти ослепляющим. «Интересно, я выгляжу так же, когда говорю о своём?..» – мимоходом подумал он и тут же оборвал эту мысль, которая едва не вызвала из памяти образ.
– Вопрос в том, чего хотят злоумышленники, – пробормотал Косака, приставив длинный палец к подбородку. – Зачем выпустили зверёныша из зеркала? Зачем поместили душу человека в дерево? Откуда им вообще известно о цуцуге?.. Возможно, они как-то связаны с теми, кто случил Самца с Самкой четыреста лет назад?
– Очень может быть, что это одни и те же люди. Тогда их осведомлённость становится понятной.
– Духи-генералы?.. – предположил Наоэ, и повисшее молчание было знаком того, что Кодзюро и Косака пришли к схожим выводам.
– Кто именно стоял за происшествием четырёхсотлетней давности?
– В точности вам этого не скажет никто, кроме разве что самого Тэнкая, но по слухам – люди из клана Фума.
– Фума? – удивился Наоэ. – Синоби из Сагами?
– Неопровержимых доказательств нет, но помните ли вы, что как раз в то время ронины Тоётоми, объединившись с остатками клана Фума, смутьянили в Эдо, пытаясь свергнуть сёгунат? Некоторые полагают, что детёныш цуцуги был частью их плана. Воистину, мастера иллюзий и знатоки сложных заклятий миккё, каковыми считались Фума, возможно и могли произвести детёныша из двух зеркал. К тому же, – добавил Кодзюро, понизив голос, – синоби их уровня способны выяснить местонахождение второго зеркала, ведь работа «крадущихся» и состоит в том, чтобы раскрывать тайны. Либо они знали об этом давным-давно… Если допустить, что они возродились и хотят использовать Зеркало цуцуги для осуществления своих замыслов…
– То есть, зеркало из Тосёгу украли Фума, и зверя выпустили тоже они.
– Думаю, да…
Трое мужчин погрузились в молчание, а на лице Майко, которая не смогла уследить за нитью их разговора, застыло недоумённое выражение. Посмотрев на неё краешком глаза, Наоэ сказал:
– А почему тогда Синья-сан оказался в дереве? Зачем это им понадобилось? Вы что-нибудь понимаете, Катакура-доно?
– Увы, нет. Не имею ни малейшего представления. Но я слышал, что самец цуцуги питается огнём и его же изрыгает. А пожирает души (то, что обычно люди приписывают этой породе) – самка. Детёныш же обладает способностями обоих родителей. Четыреста лет назад, по свидетельствам, он пожирал людские души, а потом выплёвывал их, подобно пламени, и помещал в деревья, в камни… Всё сходится. Без сомнений, здесь поработала цуцуга.
Когда разговор коснулся её брата, Майко невольно подалась вперёд.
– Почему тогда Синья отражался в зеркале? – спросила она. – Ведь его душа в дереве, так почему…
– Его заключила в дерево и удерживает там волшебная сила цуцуги, причём не простой цуцуги. Зверя породили зеркала, они же подпитывают его мощь. Синья-сан воспользовался этим, чтобы передать вам послание.
– А…
Побледневшая Майко в растерянности прижала руку к губам, а потом скороговоркой заговорила:
– Что же делать?! Как освободить его, как вернуть обратно в тело?! Скажите мне, прошу вас, скажите!
– Для этого, – Кодзюро нахмурился, – нужно пресечь поток силы, которая держит юношу в плену. Иными словами – убить цуцугу.
– Убить… цуцугу?..
– Но вы сами этого сделать не сможете. Даже нам убить волшебного зверя будет сложно. Поэтому, выход один: разбить зеркало, основу его жизни, – с серьёзным видом заключил Кодзюро.
– Разбить зеркало?..
– Именно. Без него цуцуга лишится силы и умрёт. Тогда ваш брат будет свободен.
– Но сперва, – сказал Наоэ вместо Майко, – надо это зеркало найти…
– Да, найти оба пропавших зеркала – впрочем, они, почти наверняка, находятся в руках одного человека.
Того, который проник в святилище Тосёгу.
Майко, безнадёжно опустив голову, с несчастным видом разглядывала столешницу, а Косака внезапно оживился.
– Как интересно, – сказал он, сверкнув глазами. – Значит, будете ловить вора? Осторожнее, он может оказаться вам не по зубам.
Услышав это, Майко побледнела и понурилась ещё больше. Наоэ кинул ей спасательный круг:
– Пока неизвестно. Вовсе не обязательно, что мы столкнёмся с Фума… В любом случае, всё, что от нас требуется – это найти зеркало и уничтожить его. Верно, Катакура-доно?
– …Но опасность действительно существует. Когда противник в тени, следует соблюдать осторожность…
– Я понимаю, – кивнул Наоэ, и Майко бросила на него полный отчаянной надежды взгляд.
– Татибана-сан…
– Как бы там ни было, чем скорее мы начнём, тем лучше. Даже система искусственного жизнеобеспечения не сможет сохранять тело долго. Нужно вернуть душу на место. Я буду искать зеркало.
– Я вам помогу, – сказал Кодзюро. – Всё это, очевидно, часть какого-то недоброго замысла… Наверняка цуцуга на этом не остановится, и будут новые жертвы. Отыщем же вора и уничтожим зеркало без промедления.
Наоэ и Кодзюро кивнули друг другу в знак согласия. Косака наблюдал за ними отстранённо. Однако, позже…
Они вышли из кафе и направлялись к автомобильной стоянке, когда Косака заговорил.
– Будешь сражаться с Фума ради этой женщины, Наоэ?
Тот слегка дёрнулся, бросил на него быстрый взгляд, а потом, оглянувшись на шагающих впереди Кодзюро и Майко, ответил:
– Я не могу оставаться в стороне, когда речь идёт об Усобице Духов. Жертвы среди мирного населения недопустимы.
– Настолько любишь людей, или тебе просто нравится совать нос не в своё дело? Если это действительно Фума, ты с ними ни за что не справишься. Не жалко пускать жизнь на ветер из-за такого пустяка?
– Пускать жизнь на ветер? – глаза Наоэ холодно блестнули. – А что в этом плохого? Жизнь есть благо, которое тратится в процессе потребления. Закончив одну, я могу начать следующую – какой смысл в том, чтобы себя беречь?
Косака удивился такому резкому отпору. Это были совсем несвойственные Наоэ слова, и в его голосе чувствовалась подавленность.
– Наоэ?..
– Если моё тело сломается, я заменю его на другое. Ведь мы – звери, хищники… Нет, хуже зверей. Мы даже хуже цуцуги… – Наоэ безрадостно улыбнулся. – Ценить жизнь, чувствовать себя за неё кому-то обязанным – что может быть глупее…
– Что случилось? – спросил Косака сурово. – Что между вами произошло?
Улыбка исчезла с лица Наоэ, и его взгляд застыл, стал совершенно пустым, словно лицо закрыли листом железа.
– Бежишь от Кагеторы?.. Решил всему положить конец?..
– Люди, – сказал Наоэ бесцветным голосом, – часто выбирают смерть, чтобы убежать от боли…
«Самоубийство»… Это слово повисло в воздухе, и Наоэ замолчал.
Сейчас в его глазах не было безысходности, которая раньше всегда сквозила там, с каким бы цинизмом он о себе ни отзывался. Что это – маска или отражение его истинных чувств? Даже Косака не мог понять.
– Убил себя?.. – сказал он, нарушая гнетущее молчание. – И впредь собираешься жить, как животное?..
– Что тебе надо? – Наоэ оборвал зашедший в сторону разговор и начал сам задавать вопросы. – Ты ведь неспроста объявился в Никко, тебе зачем-то понадобилось это зеркало… Мне, знаешь ли, надоело делать всё тебе на пользу.
– Хм, – фыркнул Косака, – не торопись с выводами. Моя цель – убрать с арены действий зеркало, которое запечатывает души.
– Что?..
– Ходзё из Сагами положили глаз на владения Такэда, – Косака посмотрел на ряды суги вдоль дороги. – Они попытаются остановить наше продвижение по Канто, и наверняка подошлют убийц к моему господину. Даже здесь, в окрестностях Симоцукэ, чувствуется их присутствие; наши люди, отправившиеся на поиски зеркала, погибли от рук их нуэ.
– И ты пришёл к заключению, что за кражей зеркала стоят Ходзё?..
– Нуэ Ходзё не способны причинить серьёзного вреда моему господину, а вот запечатывающее души зеркало может навсегда вывести его из игры…
Косака остановился и твёрдым голосом сказал:
– Ходзё – хозяева клана Фума. Так что здесь возможен любой расклад. Но как бы там ни было, а зеркало слишком опасно, оно должно быть уничтожено. И в этом наши интересы совпадают. Как ты смотришь на то, чтобы объединить усилия? Я, со своей стороны, мог бы отрядить всех наших нуэ из Симоцукэ на поиски… Тебе же нужна информация? Подумай, я дело говорю.
– И опять строишь какие-то козни…
– Вынужден тебя разочаровать: не на этот раз. Зеркало нельзя оставлять в руках Ходзё. С этим даже ты, я думаю, не будешь спорить.
Наоэ промолчал.
– Для начала разделимся и отыщем его. Иначе брат девушки умрёт. Ну, что скажешь, Наоэ?
Полностью довериться Косаке Наоэ по прежнему не мог, но сейчас ему требовалась быстрота. Нужно было наладить сбор информации, а времени, чтобы изыскивать другие способы, совсем не оставалось.
«Даже если это ловушка, я вовсе не против того, чтобы в неё попасть» – подумал Наоэ, усмехнулся, и сказал:
– Согласен.
***
Поставить точку и распрощаться с этим миром – таков был итог его мучительных раздумий.
С того дня, как он расстался с Кагеторой, Наоэ искал выход – он думал, и думал, позабыв даже про сон, и теперь под маской, которую он носил не снимая, чтобы обманывать окружающих, скрывалась твёрдая решимость.
Не только с чувствами к Кагеторе будет покончено. Эта убийственная любовь была неотъемлемой частью его жизни – значит, нужно прервать жизнь, прекратить собственное существование.
Он понял, что в итоге его ждёт лишь повторение пройденного, ибо сумасшествие возрождается опять. Его любовь превосходила по силе и угрызения совести, и стремление не повторять допущенных ошибок – даже объект её перестал быть таковым. Кагетора в его представлении уже не являлся человеком из плоти и крови, и чувства Наоэ к нему сделались до такой степени безумны, что превратились в готовое орудие убийства.
Наоэ не верил в постоянство. Нет в человеческом мире ничего неизменного – вот чему научили его прошедшие четыреста лет, научили даже слишком хорошо. И если он добьётся от Кагеторы взаимности, если тот ответит ему, наконец, – это будет лишь первым шагом к тому, чтобы потерять.
Оставалось жить мгновением. Если потеря неизбежна – лучше не иметь вообще. Если не можешь покончить с чувствами – покончи с самим собой. «Миссия» больше не была препятствием. Он стремился положить конец Усобице Духов только потому, что это станет его собственным концом, а вовсе не из соображений высшей справедливости. Только ради себя, ради собственного блага.
Все беды оттого, понял Наоэ, что потерявшие человеческий облик до сих пор пытаются жить, как люди. Между тем, к стенаниям этих тварей глухи даже боги…
– Наоэ-доно, – раздавшийся рядом голос вывел его из оцепенения. Катакура Кодзюро на пассажирском сиденье обеспокоенно вглядывался в его лицо. – Что-то случилось?..
– Нет, всё в порядке…
Наоэ снова поднимался по Ирохазаке, на этот раз – чтобы отвезти Асаоку Майко домой. Его затянувшееся молчание, должно быть, показалось Кодзюро странным. Наоэ успокоил его кивком головы и посмотрел в зеркало, на Майко, устроившуюся на заднем сиденье. Девушка выглядела полностью измождённой.
– Вы устали, Асаока-сан?
– А?.. Нет…
– Я понимаю, что вы переживаете из-за брата, но мы найдём зеркало, обязательно.
– Татибана-сан, я тоже!.. – заволновалась Майко. – Я тоже хочу искать вместе с вами!.. Я не могу просто сидеть и ждать, я не выдержу!.. Пожалуйста, возьмите меня с собой!
Наоэ смотрел вперёд и молчал. Тогда Кодзюро обернулся через плечо и успокаивающе ответил:
– Не стоит. Мы имеем дело с людьми, которые могут управлять волшебными зверями… Вам лучше в это не вмешиваться.
– Но я волнуюсь!.. Вдруг мой брат умрёт… Вдруг его тело умрёт прежде, чем душа вернётся?! Стоит мне только подумать об этом, и я… – Майко вцепилась обеими руками в спинку водительского сиденья. – Пожалуйста, Татибана-сан! Возьмите меня с собой!
– Вы что, не понимаете? – сказал Наоэ, не отрывая взгляда от дороги.
– Что?.. – удивлённо пробормотала Майко.
– Тогда я скажу прямо. Бесполезный человек в компании – дополнительная опасность для нас. Вы, кажется, надеетесь, что вас будут защищать, но я не хочу подвергать себя риску ради попутчика, который ни на что не годен. Если вы докажете мне, что стоите того – тогда я, может быть, ещё подумаю.
Майко задохнулась от потрясения, а Наоэ подытожил:
– Вы будете путаться под ногами, вот и всё.
Несколько мгновений Майко сомневалась, не ослышалась ли она – настолько дико прозвучали эти слова в устах Татибаны. Лицо девушки окаменело, и она замолчала. Кодзюро решил смягчить сказанное – ему, наверное, тоже показалось, что Наоэ хватил через край.
– Мы понимаем ваши чувства. И всё же, прошу вас, доверьтесь нам и просто подождите.
Но Майко как будто не слышала его. Она стиснула руки на коленях и беззвучно расплакалась.
«Что со мной?..»
Слёзы катились по щекам безостановочно и помимо её воли. Неужели услышанное так шокировало её? Да, это были неприятные слова, но Майко не считала себя настолько изнеженной барышней, чтобы плакать по таким пустякам. Если бы это сказал не Татибана, а кто-то другой, она бы даже разозлилась и наверняка придумала бы язвительный ответ.
«Почему?..»
Сердце болезненно сжалось. Слёзы всё текли и текли. Майко удивлялась сама себе, но поделать ничего не могла и в отчаянии закрыла лицо руками.
Наоэ слушал её рыдания, не поворачивая головы, с ровным лицом проводя машину резкими зигзагами Ирохазаки. Вдруг в зеркале заднего обзора, сразу за отражением Майко, промелькнула чья-то большая тень.
«Что?..»
А в следующую секунду Кодзюро воскликнул:
– Наоэ-доно!..
Снова бросив взгляд вперёд, он увидел красную тень перед самым лобовым стеклом, и ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль.
– А-а!..
Задние колёса заскользили по асфальту, и «Виндом» остановился в нескольких сантиметрах от ограждения. Красный зверь, похожий на мифического льва, готовясь к нападению, замер посреди дороги.
– Наоэ-доно… Это же…
Волшебное создание с огненной гривой.
«Цуцуга!..»
Зверь прыгнул. Наоэ, моментально нажав на газ, пустил машину полным ходом вперёд. Оставшаяся позади цуцуга тут же развернулась и начала догонять их с невероятной скоростью.
– Она приближается, Наоэ-доно!..
– Держитесь крепче!
Наоэ продолжал давить на газ, кружась по изгибам серпантина так быстро, как только мог, но дорога не позволяла разогнаться слишком сильно. Цуцуга неумолимо приближалась, и настигла их у поворота с табличкой «ну». Высоко подпрыгнув, она приземлилась на капот.
– Пригнитесь!
В ушах засвистело, и резко остановившийся «Виндом» всем корпусом качнулся вперёд. По лобовому стеклу с характерным звуком пробежала маленькая трещина.
– Катакура-доно! Позаботьтесь об Асаоке-сан!
– Ни в коем случае не смотрите в глаза цуцуге, она сожрёт вашу душу!
Наоэ открыл дверь и выкатился на дорогу. Цуцуга бросилась за ним, с лёгкостью рассеяв предназначавшийся ей силовой импульс. Её глаза горели золотистым огнём.
«Не смотреть!..»
Наоэ заставил себя зажмуриться, спасаясь от магнетического взгляда. Острые когти полоснули по его руке, и он упал, а цуцуга, развернувшись, снова была тут как тут.
– М-м!..
Уклониться Наоэ не успел. Зверь взгромоздился сверху, прижимая его к земле, и с пронзительным рёвом впился когтями ему в плечо.
Наоэ закричал от боли, и в этот самый миг на дороге показалась едущая со стороны города машина. Ошарашенный водитель нажал на тормоз. Цуцуга вскинула голову и, оставив Наоэ, прыгнула в его сторону.
– А ну стой!..
Собрав волю в кулак, он хлестнул силой вдогонку зверю и на этот раз не промахнулся. Цуцуга, взвыв, покатилась по асфальту, а когда Наоэ ударил ещё несколько раз, – заскулила, как побитая собака, и, перемахнув через стоящее вдоль обрыва заграждение, исчезла из вида.
– Наоэ-доно!..
Кодзюро и Майко, выскочив из машины, подбежали к нему. Увидев свежую рану на плече Наоэ, девушка воскликнула:
– Татибана-сан!.. С вами всё в порядке?!
Пытаясь выровнять дыхание, Наоэ приложил руку к правому плечу; ладонь тут же окрасилась кровью, и он снова скривился от боли.
– Кажется… они нас уже вычислили…
– Похоже на то.
Кодзюро с хмурым видом обернулся в ту сторону, где скрылась цуцуга.
– Кто-то отдаёт ей приказы, это ясно как день. И вряд ли они оставят нас в покое… В любом случае, сначала надо заняться вашими ранами. Наоэ-доно, давайте вызовем машину…
– Не нужно. Я могу вести.
Заметив, что Майко снова плачет, Наоэ кисло усмехнулся:
– Ну же, успокойтесь. А то я чувствую себя неловко.
– Татибана-сан…
– Это мне в наказание за то, что довёл вас до слёз.
Превозмогая боль, он растянул губы в улыбке и сказал:
– Покажите мне, как проехать к госпиталю.
----------------------------------
Комментарии переводчика:
1 Заместник сёгуна – скорее прозвище, нежели звание (официально такой позиции в иерархии сёгуната не существовало).
2. Тосёгу – общее название для синтоистских храмов, посвящённых Иэясу. В Японии их существует несколько, хотя обычно это название ассоциируется с самым большим и известным храмом в Никко.
-
-
26.10.2008 в 16:08После чтения таких глав начинаешь понимать Наоэ. И параллельно не любить Кагетору (именно Кагетору, Такая - альтерЭго))) подобрее будет), - довести до такого состояния своим безразличием может только очень тщеславный человек. А что Наоэ набросился на Майко, это как волна, типа "передай добро по кругу", только наоборот, Наоэ поступил с ней так же, как Кагетора когда то с Наоэ, ранил и отвернулся. Не ответил на любовь.
Ещё начинает нравится Косака, спортсмен, ......., да и просто красавец!