Joushiki tte, nandeshou ne...
читать дальшеГлава 7
КРЫЛЬЯ
Между тем Такая, ни сном ни духом не ведающий, что происходит с Наоэ в Никко, ввязался в историю в Кабукитё.
В тот предрассветный час, когда неспящее царство Синдзюку теряет налёт ночного праздника, являя миру своё истинное потасканное лицо, Такая, которому здорово досталось во время драки, очнулся в постели гостиничного номера.
Открыв глаза, он не сразу понял, где находится. Первые несколько секунд он блуждал взглядом по сторонам, сквозь дымку сна отмечая странности в окружающей обстановке, потом резко сел на кровати – чтобы тут же согнуться от боли во всем теле.
– Уй-йя...
Синяки, оставшиеся от ударов ногами, тупо саднили. Такая подождал, пока боль немного стихнет, и снова огляделся по сторонам. Он размышлял о том, что бы это могло быть за место, когда услышал голос:
– Проснулся?
У окна стоял вчерашний незнакомец. Такая наконец сообразил, что находится в каком-то отеле. За окном еще не до конца рассвело. Внизу виднелись верхушки леса вокруг храма Мэйдзи, а далеко позади расползалось по небу фиолетовое зарево восхода. Они были в одном из дорогих отелей Западного Синдзюку. Такая сидел в постели и непонимающе хлопал глазами.
– Протрезвел немного?
– А... да...
По всему выходило, что мужчина подобрал его и принес сюда. При свете дня он выглядел моложе, чем казалось в лучах фонарей. Он смутно напомнил Такае одного актера из детективного сериала, только у незнакомца лицо было мягче и более дружелюбное.
– Ты, должно быть, хочешь пить. Подожди, я принесу воды.
Часы показывали без нескольких минут пять. Похоже, незнакомец снял комнату специально ради Такаи, которого нашел валяющимся на асфальте. Его дипломат был брошен на кровати, а на тумбочке – Такая только что заметил – лежала та самая пачка сигарет.
– Важная вещь, верно? – Незнакомец будто прочел его мысли. – Но самому курить не советую. Вредно для здоровья.
– Вы кто? – спросил Такая.
– Иди сюда, тут есть минеральная вода в холодильнике.
Такая спустил ноги с кровати и пошел, как ему было велено, в соседнюю комнату, которая служила гостиной. Это был, судя по всему, дорогой номер. Интерьер отличался богатством отделки, а из окна открывался красивый вид. Незнакомец сел на диван и откупорил бутылку минералки, которую только что достал из холодильника.
– Что-то не так?
– А... нет... – Такая, стоявший как истукан посреди комнаты, пришел в себя и виновато покачал головой. – Просто подумал, что это из-за меня вы... Извините...
– Ничего страшного. – Мужчина дружески улыбнулся. – Меня же никто не заставлял тебя подбирать. Потом, тебе все равно было некуда пойти...
Понаблюдав немного за притихшим Такаей, незнакомец спросил как ни в чем не бывало:
– Чьи это сигареты? Друга?
– Друга... – Такая попробовал слово на вкус, потом горько усмехнулся и покачал головой. – Нет, никакой он мне не друг.
– Тогда кто?
Такая задумался. Действительно, кто?..
«Вассал?..» Да, такое определение могло бы подойти, но только если говорить о Кагеторе. А для Такаи?.. Кем же он был для Оги Такаи?
Незнакомец, видя, что Такая затрудняется с ответом, решил подсказать:
– Но он много для тебя значит?
– Много значит?.. – этих слов Такая испугался. – Ничего он для меня не значит! Да мне вообще все равно – есть он, нет его... Он сам всюду за мной таскается, сам... меня использует... – Такая опустил глаза. Мужчина смотрел на него выжидающе, но Такая так и умолк на полуслове, о чем-то задумавшись. А потом вдруг расхохотался.
– Ну конечно!.. Они все меня просто используют!.. Используют, как им вздумается...
Мужчина настороженно смотрел, как Такая трясется от смеха, а затем поставил бутылку с водой на стол.
– Что с тобой?
– Да просто вдруг стало смешно... Чего я вообще парюсь, думаю об этом? Чего тут думать-то?.. Думать бесполезно... – Такая помолчал. – Ему ведь нужен вовсе не я. Ему нужен Кагетора! Что он сказал, что он сделал... Это все предназначено Кагеторе, а я – просто замена!.. Как по-идиотски... Так глупо, аж зло берет!..
Наверное, алкоголь еще не до конца выветрился из головы, иначе откуда бы эта болтливость – Такая сам себе удивлялся, но остановиться почему-то не мог. Он прикрыл глаза рукой, но от цепкого взгляда мужчины не укрылся странный блеск под пальцами, подозрительно похожий на слезы. Смех был тому причиной или что-то еще?.. Такая, между тем, продолжал хохотать.
– Ну да, конечно... Просто замена и все... А ведь я знал с самого начала!.. Что толку мучиться, когда все это вообще не по адресу?.. Я слишком много... о себе возомнил...
Мало-помалу смех начал переходить в рыдания.
– Как по-детски... Это Кагетору он защищает – и я это понимаю!.. Но почему-то кажется, что он защищает меня... Его доброта, его доверие – это все для Кагеторы, а я просто... размечтался, вообразил о себе бог знает что... Дурак, самовлюбленный дурак, зачем я поддаюсь... – тут его голос сорвался. – Я должен был сказать себе раз и навсегда еще в начале!.. Но как я могу, когда он так защищает меня... рискует жизнью ради меня... так носится со мной... так на меня смотрит!.. Я не виноват, что начинаю строить иллюзии!!
Мужчина слушал, не говоря ни слова. Такая сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и уселся на диван.
– О ком ты говоришь? – спросил мужчина. – О хозяине этой пачки?
Такая устало улыбнулся.
– Запах такой же как у него...
– Ты точно можешь определить?
Такая снова помрачнел. Его взгляд переполнился презрением к самому себе и он желчно усмехнулся.
– Я же, как дурак, сразу начинаю надеяться. Мне бы плюнуть на все – так нет... Улыбнулись мне, понимаешь... Ручкой помахали... и я, как последний идиот, начинаю надеяться – а вдруг с ним я смогу... Что, если с ним я смогу перестать быть щитом, который сам из себя выковал... Хочу, надеюсь, а подо всем этим боюсь до чертиков... что когда-нибудь и он меня бросит...
– Он же как ненормальный... – Такая прикрыл глаза. – Из-за какого-то пацана, с которого и взять-то нечего, он в лепешку готов расшибиться... грудью на амбразуру кинуться готов... Самому в тысячу раз больнее, но он и вида не подаст... Когда кто-то рискует ради тебя всем и без всяких условий – это страшно. Так страшно, что я начинаю отталкивать его просто из самозащиты, но он... Он никуда не девается, что ты с ним ни делай!.. Ненормальный... Обычно люди как – махнут рукой и уходят, но только не он! Он все время здесь, все время рядом, но от этого только страшнее... Мне раньше приходилось расчитывать только на себя и одному обороняться по всем флангам, а это тяжело, на самом-то деле... Но вот появляется он и я начинаю думать: «такому я мог бы доверить свой тыл». Он разберется с теми, кто подбирается сзади, но... господи, до чего же страшно!.. Нет, не потому, что я боюсь предательства... – Такая ухватился взглядом за стоявший на столике стакан. – Он может обмануть мое доверие, предать меня, ударить в спину – страшно не это. Страшно то, что когда он все это сделает... я скажу – ну и пусть, ну и ладно. Звучит может и круто, но правда в том... Правда в том, что мне легче будет умереть от его предательства, чем смотреть, как он меня бросает...
Незнакомец молча слушал, ничем не выражая сочувствия. Такая снова искривил губы в усмешке.
– Я и хотел-то только, чтобы мне подставили плечо, но этот идиот... Он защищает меня от всего!
– От всего?..
– Да. Вообще от всего, всем своим существом. Это даже не щит, а... – Такая поискал слово для возникшего в голове образа. – Это как крылья. Крылья большой птицы... Он словно оборачивает меня ими и говорит: «Здесь безопасно, здесь тепло, здесь тебе никогда не будет больно»... И это, черт возьми, правда, а я такая тряпка – мне только и подавай, чтоб меня жалели да утешали... Я начинаю хотеть этого тепла, которого раньше у меня никогда не было!..
Когда в жизни, не знавшей ничего, кроме разочарований, появляется такой человек, его больше не хочется отпускать. Не хочется терять, даже если понимаешь, как эгоистичен в своем желании... То, что дает этот человек, становится необходимым. Настолько, что отними это – и дальше невозможно жить...
– И теперь я как в трясине!.. Ни шагу не могу ступить ни вперед, ни назад!.. Господи, до чего я опустился... Потому что он защищает меня, я от этого слабею!.. Вдруг он уйдет... вдруг его не станет – только подумаю, аж сердце переворачивается... Теперь что бы он ни делал и в чем бы ни была причина... Я просто без него не могу!..
Такая сжал кулаки. Его била дрожь и он стиснул зубы, но это не помогло. Стоило облечь в слова то, что долго лежало камнем на сердце, и эмоции хлынули, как из порвавшегося шланга.
– Как я могу понять, он же ничего не объясняет... И пока я без понятия, он вдруг берет и... такое делает!.. Как мне прикажете к этому относиться?!. Даже если это то самое, что всегда мучило его... Я не могу этого принять!..
В глазах защипало и Такая яростно сжал их рукой, загоняя обратно рвущиеся наружу слезы. Вернулось мучительное воспоминание – лицо Наоэ в тот день. Взгляд, обвиняющий в непонимании и ненавидящий его за это... Плач стреноженного сердца, влитый в него через рот...
«Почему я не понимаю?.. Что он пытался мне этим сказать, что хотел донести?..»
– Ты чего хочешь от меня, а?.. – Такая, как в лихорадке, заговорил с Наоэ, который стоял сейчас перед его мысленным взором. – Чего ты тогда хотел?..
– Эй... – сидевший рядом мужчина, почуяв странное, наклонился к Такае чтобы встретить пустой взгляд, устремленный в пространство. Сознание было где-то далеко.
– Вот тогда... ты что собирался сделать?.. Что ты хотел со мной сделать, а?!. За что ты меня ненавидишь?!.
– Эй, ты что...
– Чем я заслужил эту ненависть?!. Нет... Это же не я... Для тебя существует только Кагетора, я для тебя вообще пустое место!.. Просто замена, и что бы я ни делал... это лишь подпитывает мою самонадеянность!.. А кому потом сидеть у разбитого корыта?!. Мне, всегда мне!!.
– Эй, парень!..
– Нет, ну скажи мне... Я не понимаю, так говори со мной, хватит держать в себе!.. Ведь так же невозможно... Невозможно!..
– Ты меня слышишь?!
Мужчина потряс его за плечи, и Такая вцепился в незнакомца как утопающий в спасательный круг. В его душе царило смятение, необходимо было за что-то ухватиться.
– Что мне делать?.. – Такая повис на чужих руках, пытаясь собрать свои раздерганные чувства. Ему нужен был ответ – хоть какой-то, прямо сейчас.
– Что же мне делать?..
Мужчина смотрел на его темную макушку, пока Такая дрожал и давился слезами у него на руках, а потом заговорил размеренно и спокойно.
– Думать. Думай, чувствуй, старайся понять – не оставляй попыток, тогда однажды ответ придет. – Такая, замерев, слушал. – Ведь у тебя есть он. А у него есть ты. Если понял, что не переживешь потери – повернись к этому лицом и не переставай думать.
Такая поднял на него глаза – такие глубокие, каких мужчина никогда ни у кого не видел.
– Что бы он ни хотел от тебя, это не может быть больше твоего существа, больше того, что ты из себя представляешь... Наверняка ты, самим своим присутствием в этом мире составляешь всю его жизнь... Тебе нужно только верить.
Такая, с мокрым от слез лицом, смотрел на него в упор – сосредоточенно и серьезно. Мужчина спокойно улыбнулся ему и ободряюще кивнул головой. Такая снова закрыл глаза, пряча свою боль обратно, и, как заклинание, беззвучно прошептал имя.
«Наоэ...»
Я буду с вами. Всегда.
Но вот тебя нет... Ты ушел и оставил меня одного...
«Обманщик...»
***
Настал утренний час пик, и район Синдзюку окунулся в рабочую суету: всё в нём задвигалось с захватывающей дух скоростью. Глядя на непрерывный поток людей, вытекающий из подземного перехода у западного конца станции, Такая понял, каков будничный облик этого места.
Он вдруг вспомнил, какой сегодня день – первое сентября. «Не самое лучшее начало второго триместра», – подумал Такая и допил кофе.
– Ну, куда пойдём? – спросил как ни в чём ни бывало сидящий напротив мужчина. Он был настолько любезен, что накормил Такаю завтраком в буфете на первом этаже, и, похоже, ещё не собирался с ним расставаться. Лицо мужчины удивительным образом располагало к себе – Такая невольно расслабился.
Странный это был человек. Обычно Такая очень скованно держался с незнакомцами, но этот обладал способностью растапливать недоверие других… Кто же он такой?
– У меня полно времени. Куда бы тебе хотелось?
Такая молча усмехнулся. Торопиться сейчас в Мацумото уже не имело смысла – к перекличке всё равно не успеть.
– Да-а… – протянул он, подперев щёку рукой и глядя на город за окном, плавящийся под жарким солнцем ранней осени. – Действительно, куда бы пойти…
Такая начал перебирать в уме достопримечательности Токио, но ни Токийская башня, ни автобусный тур по городу его не привлекали – в конце концов, он не какой-нибудь там провинциал, приехавший в столицу на заработки. «А что я вообще здесь делаю?..» – тень сомнения промелькнула и ушла, оставив Такаю с пустой головой. Ему было абсолютно всё равно.
– Ничего не придумывается… Не знаю… Просто погулять…
– Значит, погуляем, – с готовностью ответил мужчина.
А ведь они даже имён друг друга не знали. И потом, неужели взрослый человек может позволить себе «гулять» по городу, когда ему вздумается? Что вообще у него на уме?
– Как насчёт похода по историческим местам?
– Историческим местам?..
Мужчина кивнул и, прищурившись, улыбнулся. Такая понял, что морщинками вокруг глаз этот совсем молодой ещё человек был обязан природному дружелюбию.
– Посмотрим на памятники Эдо – будет весело!
– Звучит, как школьная обязаловка… Не знаю, что в этом весёлого.
– Тут ты неправ, – немного ребячески, наигранно заспорил мужчина. – Город, который мы видим в исторических сериалах, когда-то был прямо здесь! Разве не здорово? «Сорок семь ронинов», «Оока Этизэн» – их гораздо интереснее смотреть, если побывать в тех местах. Пойдём! – настаивал мужчина, заглядывая Такае в глаза.
Тот не был большим поклонником исторических фильмов – все они казались ему на одно лицо, а вот далёкое прошлое огромного мегаполиса немного заинтересовало. Мужчина вёл себя как отец, взявший отгул, чтобы побыть с ребёнком. «Передо мной-то зачем хорохориться» – подумал Такая, но не нашёл в себе сил оттолкнуть этого человека, к которому почувствовал странную близость.
«Какая разница, с кем…»
Он кисло улыбнулся, признавая своё поражение, и сказал:
– Ладно, веди меня, куда хочешь.
Увидев, на какой машине ездит незнакомец, – «Мицубиси Пажеро» – Такая удивился. Не то чтобы эта марка мужчине не подходила, просто она не для города. Однако, оказавшись на пассажирском сиденье, Такая понял, в чём прелесть «Пажеро»: он возвышался над остальными машинами, которых в Токио было великое множество, и это давало приятную возможность смотреть на всех сверху вниз.
Они ехали в районе Отэмати, по набережной вдоль императорского дворца, огибая его справа.
– Торопиться нам некуда… – пробормотал мужчина с таким видом, словно ему самому всё равно было, куда направиться. Казалось даже, что он специально выкраивает время, чтобы пообщаться с Такаей.
– Вон там раньше стоял замок Эдо – такой большой, что его главную башню, говорят, было видно из самых дальних уголков города.
– Вроде, он сгорел? А восстанавливать не стали, потому что дорого…
– Да… Но для даймё замки всегда были символом их территориальной власти. Большинство нынешних городов расположены там, где раньше стояли замки. С этой точки зрения эпоха Эдо действительно заложила основы Японии, какой мы её видим сейчас.
– Ты что, школьный учитель?
Мужчина только улыбнулся – как показалось Такае, чуть иронично.
– И хотя истинный облик эпохи известен только её современникам – лишь потомкам дано наполнить смыслом их жизнь…
– Что?..
– Однако… Увидеть своими глазами, чему послужило твоё существование… Это может оказаться очень обезнадёживающим знанием.
Такая недоумённо смотрел на повёрнутое к нему в профиль лицо мужчины. Тот, заметив его взгляд, обернулся и спросил:
– Ты любишь историю?
Неожиданный вопрос на минуту поставил его в тупик.
– Не знаю… Я плохо запоминаю даты, и то, как оно в учебниках написано – не верится, что это было на самом деле… Но эпоху Усобиц, – сказал Такая твёрдо, – я точно не люблю.
– Неужели? Почему?
Понятно, почему, подумал про себя Такая. Потому что в неё верится слишком легко…
Но встретившись с Наоэ и другими полководцами эпохи Усобиц, Такая понял, что даже в том виде, в каком оно описано в учебниках, прошлое напрямую связано с настоящим. И ему приходилось иметь дело с этим прошлым, хотел он того или нет…
Такая чуть слышно вздохнул.
– Все, кто жил в ту кошмарную эпоху, были не в своём уме.
– Вот как? Ты считаешь всех средневековых генералов сумасшедшими?
– Да, считаю.
– Мне странно это слышать… Но в чём-то ты прав. Возможно, тот импульс, который позволяет людям изменять окружающий мир, зарождается в тёмной части их души.
– «Историю творят безумцы»?
– О-о…– протянул мужчина уважительно. – Чьи это слова?
– Не знаю…
Такая подпёр щёку рукой и перевёл взгляд на каменный вал, протянувшийся вдоль рва. Где же он слышал эту фразу?.. Такая напряг память, и вдруг в глубине его сознания зашевелились странные образы.
– А…
Такая замер. Образы оживали, становились всё ярче, превращаясь в связные картины.
Выжженная равнина, простиравшаяся перед глазами, когда-то была городом. Среди его развалин валялись обугленные трупы тех, кто когда-то были людьми… Такая не мог пошевелиться, захваченный ураганом видений. Верно… Та страшная ночь…
Зажигательные бомбы падали на город непрерывным дождём, и резкие пулемётные очереди разрывали воздух. Алое пламя и ветер, от которого плавилось даже стекло, уносили тысячи жизней. Тучи истребителей кружились в затянутых дымом ночных небесах.
Даже они, прошедшие через все круги ада, ничего подобного раньше не испытывали. Это оказалось страшнее любой преисподней… Их особая сила – и та ни на что не годилась здесь, и все их мысли были лишь о том, как выжить.
– Воды… Воды моему ребёнку… – просила женщина, которую они спасли из огня. Какие ужасы ей пришлось пережить?.. Но у ребёнка за её спиной была оторвана голова. Заметив это, женщина лишилась рассудка, и её вопли сотрясли окружавший их со всех сторон ад. Пламя заполнило русло Сумидагавы, и множество людей, искавших воды, погибли в нём.
Это конец, думал он, конец всему. И пока он потерянно смотрел на ожившие картины последнего дня, рядом раздался тихий голос:
– Чтобы однажды наступило спасение, наверное, все в этой стране должны сначала посходить с ума…
А потом чьи-то руки протянулись сзади и беспомощно сжали его в объятиях. Эти руки принадлежали…
– Что с тобой? – озадаченно спросил мужчина. – О чём ты задумался?
Но Такая не слышал его, полностью погрузившись в воспоминания о том дне – дне большой бомбёжки Токио. Страшные картины одна за другой проплывали перед глазами. Такая обхватил голову руками и зажмурился, прислушиваясь к звучащему в сознании голосу Наоэ.
«Почему это происходит?» – спрашивал Наоэ в отчаянии. Он был зол на весь белый свет – на врагов, на заведшую не туда систему… Его сердце тоже готово было разорваться на части от безысходной ярости, и, не в силах облечь в слова стенания своей души, он взмахнул руками, словно крыльями – укутывая, пытаясь излечить этим объятием боль другого сердца… Плечо стало мокрым от его слёз.
– Будем жить, Кагетора-сама…
Вот что сказал Наоэ там, посреди огня – отчётливо вспомнил Такая. В его словах была решимость, твёрдая и трогательная, обещание никогда не поворачиваться спиной к трудностям.
– Что бы ни случилось, я буду жить. Я хочу знать, что станет с этой несчастной страной, чьи обитатели впали в коллективное безумие… Даже если в скором времени Японию ждёт гибель, если ей суждено совсем исчезнуть с лица земли – я проживу достаточно, чтобы увидеть это своими глазами.
И его руки сомкнулись крепче. Почему это яркое воспоминание вернулось к Такае именно сейчас?..
– Что случилось? – всерьёз забеспокоился мужчина. – Опять плачешь?
Стиснув зубы и крепко зажмурившись, Такая помотал головой, а потом перевёл взгляд на высокие здания квартала Маруноути. Два пейзажа – прошлый и нынешний – накладывались друг на друга в его голове, и Такая впервые по-настоящему задумался.
«Как им удалось восстать из пепла?»
Страна лежала в руинах, но они сумели поднять её, восстановить, выстроить такой мегаполис… Где они взяли столько сил?
Люди – упорные создания. Они всегда идут вперёд, через сколько бы трупов им не пришлось перешагнуть по пути…
«В чём источник силы?» – хотел бы он спросить у тех, на чьих костях стоял этот город. Что позволяет человеку подниматься, несмотря на раны? Поворачиваться лицом к суровой действительности, несмотря на прошлое, тяжким бременем давящее на плечи, и идти вперёд наперекор велениям эпохи?
Откуда это берётся?
Как это получить?
Или же это качество присуще всем людям от рождения…
– …и только я один слабее остальных?..
Закрыв глаза руками, Такая сгорбился. Мужчина бросил на него полный жалости взгляд. Он видел, что душа, и прежде беспокойная, сейчас балансировала на краю: достаточно лёгкого толчка, чтобы скатиться в пропасть.
– Хочешь вернуться?.. – проговорил мужчина. – К нашему морю…
В его голосе было столько теплоты, что Такая отнял руки от лица. Незнакомец смотрел куда-то вдаль, словно сам всем сердцем устремился к невидимой точке за горизонтом.
– К просторам, которые оттуда видны… К звуку волн, который оттуда слышен… Возвращайся…
Такая распахнул глаза.
– Я?..
– Ты.
Далёкое море за стеной бетонного города уже отражалось в зрачках мужчины.
– Я отвезу тебя туда.
КРЫЛЬЯ
Между тем Такая, ни сном ни духом не ведающий, что происходит с Наоэ в Никко, ввязался в историю в Кабукитё.
В тот предрассветный час, когда неспящее царство Синдзюку теряет налёт ночного праздника, являя миру своё истинное потасканное лицо, Такая, которому здорово досталось во время драки, очнулся в постели гостиничного номера.
Открыв глаза, он не сразу понял, где находится. Первые несколько секунд он блуждал взглядом по сторонам, сквозь дымку сна отмечая странности в окружающей обстановке, потом резко сел на кровати – чтобы тут же согнуться от боли во всем теле.
– Уй-йя...
Синяки, оставшиеся от ударов ногами, тупо саднили. Такая подождал, пока боль немного стихнет, и снова огляделся по сторонам. Он размышлял о том, что бы это могло быть за место, когда услышал голос:
– Проснулся?
У окна стоял вчерашний незнакомец. Такая наконец сообразил, что находится в каком-то отеле. За окном еще не до конца рассвело. Внизу виднелись верхушки леса вокруг храма Мэйдзи, а далеко позади расползалось по небу фиолетовое зарево восхода. Они были в одном из дорогих отелей Западного Синдзюку. Такая сидел в постели и непонимающе хлопал глазами.
– Протрезвел немного?
– А... да...
По всему выходило, что мужчина подобрал его и принес сюда. При свете дня он выглядел моложе, чем казалось в лучах фонарей. Он смутно напомнил Такае одного актера из детективного сериала, только у незнакомца лицо было мягче и более дружелюбное.
– Ты, должно быть, хочешь пить. Подожди, я принесу воды.
Часы показывали без нескольких минут пять. Похоже, незнакомец снял комнату специально ради Такаи, которого нашел валяющимся на асфальте. Его дипломат был брошен на кровати, а на тумбочке – Такая только что заметил – лежала та самая пачка сигарет.
– Важная вещь, верно? – Незнакомец будто прочел его мысли. – Но самому курить не советую. Вредно для здоровья.
– Вы кто? – спросил Такая.
– Иди сюда, тут есть минеральная вода в холодильнике.
Такая спустил ноги с кровати и пошел, как ему было велено, в соседнюю комнату, которая служила гостиной. Это был, судя по всему, дорогой номер. Интерьер отличался богатством отделки, а из окна открывался красивый вид. Незнакомец сел на диван и откупорил бутылку минералки, которую только что достал из холодильника.
– Что-то не так?
– А... нет... – Такая, стоявший как истукан посреди комнаты, пришел в себя и виновато покачал головой. – Просто подумал, что это из-за меня вы... Извините...
– Ничего страшного. – Мужчина дружески улыбнулся. – Меня же никто не заставлял тебя подбирать. Потом, тебе все равно было некуда пойти...
Понаблюдав немного за притихшим Такаей, незнакомец спросил как ни в чем не бывало:
– Чьи это сигареты? Друга?
– Друга... – Такая попробовал слово на вкус, потом горько усмехнулся и покачал головой. – Нет, никакой он мне не друг.
– Тогда кто?
Такая задумался. Действительно, кто?..
«Вассал?..» Да, такое определение могло бы подойти, но только если говорить о Кагеторе. А для Такаи?.. Кем же он был для Оги Такаи?
Незнакомец, видя, что Такая затрудняется с ответом, решил подсказать:
– Но он много для тебя значит?
– Много значит?.. – этих слов Такая испугался. – Ничего он для меня не значит! Да мне вообще все равно – есть он, нет его... Он сам всюду за мной таскается, сам... меня использует... – Такая опустил глаза. Мужчина смотрел на него выжидающе, но Такая так и умолк на полуслове, о чем-то задумавшись. А потом вдруг расхохотался.
– Ну конечно!.. Они все меня просто используют!.. Используют, как им вздумается...
Мужчина настороженно смотрел, как Такая трясется от смеха, а затем поставил бутылку с водой на стол.
– Что с тобой?
– Да просто вдруг стало смешно... Чего я вообще парюсь, думаю об этом? Чего тут думать-то?.. Думать бесполезно... – Такая помолчал. – Ему ведь нужен вовсе не я. Ему нужен Кагетора! Что он сказал, что он сделал... Это все предназначено Кагеторе, а я – просто замена!.. Как по-идиотски... Так глупо, аж зло берет!..
Наверное, алкоголь еще не до конца выветрился из головы, иначе откуда бы эта болтливость – Такая сам себе удивлялся, но остановиться почему-то не мог. Он прикрыл глаза рукой, но от цепкого взгляда мужчины не укрылся странный блеск под пальцами, подозрительно похожий на слезы. Смех был тому причиной или что-то еще?.. Такая, между тем, продолжал хохотать.
– Ну да, конечно... Просто замена и все... А ведь я знал с самого начала!.. Что толку мучиться, когда все это вообще не по адресу?.. Я слишком много... о себе возомнил...
Мало-помалу смех начал переходить в рыдания.
– Как по-детски... Это Кагетору он защищает – и я это понимаю!.. Но почему-то кажется, что он защищает меня... Его доброта, его доверие – это все для Кагеторы, а я просто... размечтался, вообразил о себе бог знает что... Дурак, самовлюбленный дурак, зачем я поддаюсь... – тут его голос сорвался. – Я должен был сказать себе раз и навсегда еще в начале!.. Но как я могу, когда он так защищает меня... рискует жизнью ради меня... так носится со мной... так на меня смотрит!.. Я не виноват, что начинаю строить иллюзии!!
Мужчина слушал, не говоря ни слова. Такая сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и уселся на диван.
– О ком ты говоришь? – спросил мужчина. – О хозяине этой пачки?
Такая устало улыбнулся.
– Запах такой же как у него...
– Ты точно можешь определить?
Такая снова помрачнел. Его взгляд переполнился презрением к самому себе и он желчно усмехнулся.
– Я же, как дурак, сразу начинаю надеяться. Мне бы плюнуть на все – так нет... Улыбнулись мне, понимаешь... Ручкой помахали... и я, как последний идиот, начинаю надеяться – а вдруг с ним я смогу... Что, если с ним я смогу перестать быть щитом, который сам из себя выковал... Хочу, надеюсь, а подо всем этим боюсь до чертиков... что когда-нибудь и он меня бросит...
– Он же как ненормальный... – Такая прикрыл глаза. – Из-за какого-то пацана, с которого и взять-то нечего, он в лепешку готов расшибиться... грудью на амбразуру кинуться готов... Самому в тысячу раз больнее, но он и вида не подаст... Когда кто-то рискует ради тебя всем и без всяких условий – это страшно. Так страшно, что я начинаю отталкивать его просто из самозащиты, но он... Он никуда не девается, что ты с ним ни делай!.. Ненормальный... Обычно люди как – махнут рукой и уходят, но только не он! Он все время здесь, все время рядом, но от этого только страшнее... Мне раньше приходилось расчитывать только на себя и одному обороняться по всем флангам, а это тяжело, на самом-то деле... Но вот появляется он и я начинаю думать: «такому я мог бы доверить свой тыл». Он разберется с теми, кто подбирается сзади, но... господи, до чего же страшно!.. Нет, не потому, что я боюсь предательства... – Такая ухватился взглядом за стоявший на столике стакан. – Он может обмануть мое доверие, предать меня, ударить в спину – страшно не это. Страшно то, что когда он все это сделает... я скажу – ну и пусть, ну и ладно. Звучит может и круто, но правда в том... Правда в том, что мне легче будет умереть от его предательства, чем смотреть, как он меня бросает...
Незнакомец молча слушал, ничем не выражая сочувствия. Такая снова искривил губы в усмешке.
– Я и хотел-то только, чтобы мне подставили плечо, но этот идиот... Он защищает меня от всего!
– От всего?..
– Да. Вообще от всего, всем своим существом. Это даже не щит, а... – Такая поискал слово для возникшего в голове образа. – Это как крылья. Крылья большой птицы... Он словно оборачивает меня ими и говорит: «Здесь безопасно, здесь тепло, здесь тебе никогда не будет больно»... И это, черт возьми, правда, а я такая тряпка – мне только и подавай, чтоб меня жалели да утешали... Я начинаю хотеть этого тепла, которого раньше у меня никогда не было!..
Когда в жизни, не знавшей ничего, кроме разочарований, появляется такой человек, его больше не хочется отпускать. Не хочется терять, даже если понимаешь, как эгоистичен в своем желании... То, что дает этот человек, становится необходимым. Настолько, что отними это – и дальше невозможно жить...
– И теперь я как в трясине!.. Ни шагу не могу ступить ни вперед, ни назад!.. Господи, до чего я опустился... Потому что он защищает меня, я от этого слабею!.. Вдруг он уйдет... вдруг его не станет – только подумаю, аж сердце переворачивается... Теперь что бы он ни делал и в чем бы ни была причина... Я просто без него не могу!..
Такая сжал кулаки. Его била дрожь и он стиснул зубы, но это не помогло. Стоило облечь в слова то, что долго лежало камнем на сердце, и эмоции хлынули, как из порвавшегося шланга.
– Как я могу понять, он же ничего не объясняет... И пока я без понятия, он вдруг берет и... такое делает!.. Как мне прикажете к этому относиться?!. Даже если это то самое, что всегда мучило его... Я не могу этого принять!..
В глазах защипало и Такая яростно сжал их рукой, загоняя обратно рвущиеся наружу слезы. Вернулось мучительное воспоминание – лицо Наоэ в тот день. Взгляд, обвиняющий в непонимании и ненавидящий его за это... Плач стреноженного сердца, влитый в него через рот...
«Почему я не понимаю?.. Что он пытался мне этим сказать, что хотел донести?..»
– Ты чего хочешь от меня, а?.. – Такая, как в лихорадке, заговорил с Наоэ, который стоял сейчас перед его мысленным взором. – Чего ты тогда хотел?..
– Эй... – сидевший рядом мужчина, почуяв странное, наклонился к Такае чтобы встретить пустой взгляд, устремленный в пространство. Сознание было где-то далеко.
– Вот тогда... ты что собирался сделать?.. Что ты хотел со мной сделать, а?!. За что ты меня ненавидишь?!.
– Эй, ты что...
– Чем я заслужил эту ненависть?!. Нет... Это же не я... Для тебя существует только Кагетора, я для тебя вообще пустое место!.. Просто замена, и что бы я ни делал... это лишь подпитывает мою самонадеянность!.. А кому потом сидеть у разбитого корыта?!. Мне, всегда мне!!.
– Эй, парень!..
– Нет, ну скажи мне... Я не понимаю, так говори со мной, хватит держать в себе!.. Ведь так же невозможно... Невозможно!..
– Ты меня слышишь?!
Мужчина потряс его за плечи, и Такая вцепился в незнакомца как утопающий в спасательный круг. В его душе царило смятение, необходимо было за что-то ухватиться.
– Что мне делать?.. – Такая повис на чужих руках, пытаясь собрать свои раздерганные чувства. Ему нужен был ответ – хоть какой-то, прямо сейчас.
– Что же мне делать?..
Мужчина смотрел на его темную макушку, пока Такая дрожал и давился слезами у него на руках, а потом заговорил размеренно и спокойно.
– Думать. Думай, чувствуй, старайся понять – не оставляй попыток, тогда однажды ответ придет. – Такая, замерев, слушал. – Ведь у тебя есть он. А у него есть ты. Если понял, что не переживешь потери – повернись к этому лицом и не переставай думать.
Такая поднял на него глаза – такие глубокие, каких мужчина никогда ни у кого не видел.
– Что бы он ни хотел от тебя, это не может быть больше твоего существа, больше того, что ты из себя представляешь... Наверняка ты, самим своим присутствием в этом мире составляешь всю его жизнь... Тебе нужно только верить.
Такая, с мокрым от слез лицом, смотрел на него в упор – сосредоточенно и серьезно. Мужчина спокойно улыбнулся ему и ободряюще кивнул головой. Такая снова закрыл глаза, пряча свою боль обратно, и, как заклинание, беззвучно прошептал имя.
«Наоэ...»
Я буду с вами. Всегда.
Но вот тебя нет... Ты ушел и оставил меня одного...
«Обманщик...»
***
Настал утренний час пик, и район Синдзюку окунулся в рабочую суету: всё в нём задвигалось с захватывающей дух скоростью. Глядя на непрерывный поток людей, вытекающий из подземного перехода у западного конца станции, Такая понял, каков будничный облик этого места.
Он вдруг вспомнил, какой сегодня день – первое сентября. «Не самое лучшее начало второго триместра», – подумал Такая и допил кофе.
– Ну, куда пойдём? – спросил как ни в чём ни бывало сидящий напротив мужчина. Он был настолько любезен, что накормил Такаю завтраком в буфете на первом этаже, и, похоже, ещё не собирался с ним расставаться. Лицо мужчины удивительным образом располагало к себе – Такая невольно расслабился.
Странный это был человек. Обычно Такая очень скованно держался с незнакомцами, но этот обладал способностью растапливать недоверие других… Кто же он такой?
– У меня полно времени. Куда бы тебе хотелось?
Такая молча усмехнулся. Торопиться сейчас в Мацумото уже не имело смысла – к перекличке всё равно не успеть.
– Да-а… – протянул он, подперев щёку рукой и глядя на город за окном, плавящийся под жарким солнцем ранней осени. – Действительно, куда бы пойти…
Такая начал перебирать в уме достопримечательности Токио, но ни Токийская башня, ни автобусный тур по городу его не привлекали – в конце концов, он не какой-нибудь там провинциал, приехавший в столицу на заработки. «А что я вообще здесь делаю?..» – тень сомнения промелькнула и ушла, оставив Такаю с пустой головой. Ему было абсолютно всё равно.
– Ничего не придумывается… Не знаю… Просто погулять…
– Значит, погуляем, – с готовностью ответил мужчина.
А ведь они даже имён друг друга не знали. И потом, неужели взрослый человек может позволить себе «гулять» по городу, когда ему вздумается? Что вообще у него на уме?
– Как насчёт похода по историческим местам?
– Историческим местам?..
Мужчина кивнул и, прищурившись, улыбнулся. Такая понял, что морщинками вокруг глаз этот совсем молодой ещё человек был обязан природному дружелюбию.
– Посмотрим на памятники Эдо – будет весело!
– Звучит, как школьная обязаловка… Не знаю, что в этом весёлого.
– Тут ты неправ, – немного ребячески, наигранно заспорил мужчина. – Город, который мы видим в исторических сериалах, когда-то был прямо здесь! Разве не здорово? «Сорок семь ронинов», «Оока Этизэн» – их гораздо интереснее смотреть, если побывать в тех местах. Пойдём! – настаивал мужчина, заглядывая Такае в глаза.
Тот не был большим поклонником исторических фильмов – все они казались ему на одно лицо, а вот далёкое прошлое огромного мегаполиса немного заинтересовало. Мужчина вёл себя как отец, взявший отгул, чтобы побыть с ребёнком. «Передо мной-то зачем хорохориться» – подумал Такая, но не нашёл в себе сил оттолкнуть этого человека, к которому почувствовал странную близость.
«Какая разница, с кем…»
Он кисло улыбнулся, признавая своё поражение, и сказал:
– Ладно, веди меня, куда хочешь.
Увидев, на какой машине ездит незнакомец, – «Мицубиси Пажеро» – Такая удивился. Не то чтобы эта марка мужчине не подходила, просто она не для города. Однако, оказавшись на пассажирском сиденье, Такая понял, в чём прелесть «Пажеро»: он возвышался над остальными машинами, которых в Токио было великое множество, и это давало приятную возможность смотреть на всех сверху вниз.
Они ехали в районе Отэмати, по набережной вдоль императорского дворца, огибая его справа.
– Торопиться нам некуда… – пробормотал мужчина с таким видом, словно ему самому всё равно было, куда направиться. Казалось даже, что он специально выкраивает время, чтобы пообщаться с Такаей.
– Вон там раньше стоял замок Эдо – такой большой, что его главную башню, говорят, было видно из самых дальних уголков города.
– Вроде, он сгорел? А восстанавливать не стали, потому что дорого…
– Да… Но для даймё замки всегда были символом их территориальной власти. Большинство нынешних городов расположены там, где раньше стояли замки. С этой точки зрения эпоха Эдо действительно заложила основы Японии, какой мы её видим сейчас.
– Ты что, школьный учитель?
Мужчина только улыбнулся – как показалось Такае, чуть иронично.
– И хотя истинный облик эпохи известен только её современникам – лишь потомкам дано наполнить смыслом их жизнь…
– Что?..
– Однако… Увидеть своими глазами, чему послужило твоё существование… Это может оказаться очень обезнадёживающим знанием.
Такая недоумённо смотрел на повёрнутое к нему в профиль лицо мужчины. Тот, заметив его взгляд, обернулся и спросил:
– Ты любишь историю?
Неожиданный вопрос на минуту поставил его в тупик.
– Не знаю… Я плохо запоминаю даты, и то, как оно в учебниках написано – не верится, что это было на самом деле… Но эпоху Усобиц, – сказал Такая твёрдо, – я точно не люблю.
– Неужели? Почему?
Понятно, почему, подумал про себя Такая. Потому что в неё верится слишком легко…
Но встретившись с Наоэ и другими полководцами эпохи Усобиц, Такая понял, что даже в том виде, в каком оно описано в учебниках, прошлое напрямую связано с настоящим. И ему приходилось иметь дело с этим прошлым, хотел он того или нет…
Такая чуть слышно вздохнул.
– Все, кто жил в ту кошмарную эпоху, были не в своём уме.
– Вот как? Ты считаешь всех средневековых генералов сумасшедшими?
– Да, считаю.
– Мне странно это слышать… Но в чём-то ты прав. Возможно, тот импульс, который позволяет людям изменять окружающий мир, зарождается в тёмной части их души.
– «Историю творят безумцы»?
– О-о…– протянул мужчина уважительно. – Чьи это слова?
– Не знаю…
Такая подпёр щёку рукой и перевёл взгляд на каменный вал, протянувшийся вдоль рва. Где же он слышал эту фразу?.. Такая напряг память, и вдруг в глубине его сознания зашевелились странные образы.
– А…
Такая замер. Образы оживали, становились всё ярче, превращаясь в связные картины.
Выжженная равнина, простиравшаяся перед глазами, когда-то была городом. Среди его развалин валялись обугленные трупы тех, кто когда-то были людьми… Такая не мог пошевелиться, захваченный ураганом видений. Верно… Та страшная ночь…
Зажигательные бомбы падали на город непрерывным дождём, и резкие пулемётные очереди разрывали воздух. Алое пламя и ветер, от которого плавилось даже стекло, уносили тысячи жизней. Тучи истребителей кружились в затянутых дымом ночных небесах.
Даже они, прошедшие через все круги ада, ничего подобного раньше не испытывали. Это оказалось страшнее любой преисподней… Их особая сила – и та ни на что не годилась здесь, и все их мысли были лишь о том, как выжить.
– Воды… Воды моему ребёнку… – просила женщина, которую они спасли из огня. Какие ужасы ей пришлось пережить?.. Но у ребёнка за её спиной была оторвана голова. Заметив это, женщина лишилась рассудка, и её вопли сотрясли окружавший их со всех сторон ад. Пламя заполнило русло Сумидагавы, и множество людей, искавших воды, погибли в нём.
Это конец, думал он, конец всему. И пока он потерянно смотрел на ожившие картины последнего дня, рядом раздался тихий голос:
– Чтобы однажды наступило спасение, наверное, все в этой стране должны сначала посходить с ума…
А потом чьи-то руки протянулись сзади и беспомощно сжали его в объятиях. Эти руки принадлежали…
– Что с тобой? – озадаченно спросил мужчина. – О чём ты задумался?
Но Такая не слышал его, полностью погрузившись в воспоминания о том дне – дне большой бомбёжки Токио. Страшные картины одна за другой проплывали перед глазами. Такая обхватил голову руками и зажмурился, прислушиваясь к звучащему в сознании голосу Наоэ.
«Почему это происходит?» – спрашивал Наоэ в отчаянии. Он был зол на весь белый свет – на врагов, на заведшую не туда систему… Его сердце тоже готово было разорваться на части от безысходной ярости, и, не в силах облечь в слова стенания своей души, он взмахнул руками, словно крыльями – укутывая, пытаясь излечить этим объятием боль другого сердца… Плечо стало мокрым от его слёз.
– Будем жить, Кагетора-сама…
Вот что сказал Наоэ там, посреди огня – отчётливо вспомнил Такая. В его словах была решимость, твёрдая и трогательная, обещание никогда не поворачиваться спиной к трудностям.
– Что бы ни случилось, я буду жить. Я хочу знать, что станет с этой несчастной страной, чьи обитатели впали в коллективное безумие… Даже если в скором времени Японию ждёт гибель, если ей суждено совсем исчезнуть с лица земли – я проживу достаточно, чтобы увидеть это своими глазами.
И его руки сомкнулись крепче. Почему это яркое воспоминание вернулось к Такае именно сейчас?..
– Что случилось? – всерьёз забеспокоился мужчина. – Опять плачешь?
Стиснув зубы и крепко зажмурившись, Такая помотал головой, а потом перевёл взгляд на высокие здания квартала Маруноути. Два пейзажа – прошлый и нынешний – накладывались друг на друга в его голове, и Такая впервые по-настоящему задумался.
«Как им удалось восстать из пепла?»
Страна лежала в руинах, но они сумели поднять её, восстановить, выстроить такой мегаполис… Где они взяли столько сил?
Люди – упорные создания. Они всегда идут вперёд, через сколько бы трупов им не пришлось перешагнуть по пути…
«В чём источник силы?» – хотел бы он спросить у тех, на чьих костях стоял этот город. Что позволяет человеку подниматься, несмотря на раны? Поворачиваться лицом к суровой действительности, несмотря на прошлое, тяжким бременем давящее на плечи, и идти вперёд наперекор велениям эпохи?
Откуда это берётся?
Как это получить?
Или же это качество присуще всем людям от рождения…
– …и только я один слабее остальных?..
Закрыв глаза руками, Такая сгорбился. Мужчина бросил на него полный жалости взгляд. Он видел, что душа, и прежде беспокойная, сейчас балансировала на краю: достаточно лёгкого толчка, чтобы скатиться в пропасть.
– Хочешь вернуться?.. – проговорил мужчина. – К нашему морю…
В его голосе было столько теплоты, что Такая отнял руки от лица. Незнакомец смотрел куда-то вдаль, словно сам всем сердцем устремился к невидимой точке за горизонтом.
– К просторам, которые оттуда видны… К звуку волн, который оттуда слышен… Возвращайся…
Такая распахнул глаза.
– Я?..
– Ты.
Далёкое море за стеной бетонного города уже отражалось в зрачках мужчины.
– Я отвезу тебя туда.
-
-
15.11.2008 в 00:52– Будем жить, Кагетора-сама…
Эх.. Наоэ..
Он видел, что душа, и прежде беспокойная, сейчас балансировала на краю: достаточно лёгкого толчка, чтобы скатиться в пропасть.
Похоже, это его неизменное состояние..
Кувабара-сенсей жестока....и Удзитеру-доно...
-
-
15.11.2008 в 01:10Точно :-) Он так 430 лет уже балансирует, всё не скатится никак...
-
-
15.11.2008 в 07:30Спасибо большое!!!
Удзитеру и правда такой заботливый и мягкий... Хороший у Кагеторы был брат, жаль, что его вынудили принести Такаю в жертву клану
-
-
15.11.2008 в 10:34Ну, клану в результате не поздоровилось :-)
-
-
15.11.2008 в 19:24спасибо за перевод)
-
-
16.11.2008 в 21:37