Joushiki tte, nandeshou ne...
читать дальше
РАСПЛАТА ЗА ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Тояма Ясухидэ вернулся в Никко, когда солнце уже клонилось к западу. Сразу пройдя в апартаменты своего господина, он доложил, что Удзитэру согласился принести Кагэтору в жертву дереву. Ходзё Удзимаса похвалил его, а потом добавил:
– Вообще-то я думал, он будет упираться до последнего…
Удзимаса жил в теле высокого очкастого мужчины лет сорока пяти, который лицом – вытянутым, с узкими глазами – даже походил на него самого в первом воплощении.
Его штаб-квартира располагалась в районе загородных вилл рядом с водопадом Кирифури (1) . Этот сравнительно большой для здешних мест особняк, по размеру сравнимый с отелем, стоял на берегу неглубокого речного ущелья; шум воды проникал сквозь стены, создавая в доме приятную атмосферу. Человек, тело которого занимал Удзимаса, купил дом пять лет тому назад – в свои молодые годы он уже был управляющим крупной гостиничной сети… Разговор между господином и слугой происходил в кабинете на втором этаже.
– А Сабуро ты видел?
– Нет… не довелось…
Удзимаса хмыкнул.
Старший из братьев Ходзё – самый умный, расчётливый и дальновидный из всех – был полной противоположностью Удзитэру, чья горячая кровь всё время тянула его в битву. При жизни они хорошо дополняли друг друга, когда брались за дело вместе: успех сопутствовал им как в политике, так и на войне.
– Не соври мы про отца, Удзитэру бы ни за что не согласился… Это была вынужденная мера.
Удзимаса бросил взгляд на деревья за окном и пробормотал:
– Ему, в отличие от меня, присущи братские чувства…
– Удзимаса-сама. Могу я спросить, что стало с жертвой для Никко?
– Сидит у меня под замком – наши соратники доставили его в целости и сохранности. Осталось сделать кое-какие приготовления, чтобы вытащить на свет эту «великую силу», о которой столько говорят…
– Жертва предназначена для главного ствола в святилище Футарасан, верно?
– Да. Но нам всё ещё не хватает душ. Всех окрестных призраков мы уже собрали, но они слабы – нужны души живых людей, полные жизненной силы… Цуцуги стараются, как могут, – Удзимаса сунул в рот сигарету, и Тояма тут же поднёс ему зажигалку. – В Хаконэ всё готово, и Стрелки Грома в Татэяме и на горе Куно младшие братья уже выстроили. Одни мы – важнейшее звено, источник импульса – опаздываем. Плохо… В округе рыскают Такэда с Одой, нужно поторопиться, пока враги не разгадали наши планы.
– Что прикажете мне делать дальше?
– Служить и впредь моим гонцом. Поедешь с донесениями к Удзинори на гору Куно и к Удзикуни в Татэяму. Твой отец, Тояма Ясумицу, был способным дипломатом – надеюсь, ты справишься не хуже, чем он. Я доверяю тебе и рассчитываю на тебя.
– Слушаюсь, – ответил Тояма. В ту же минуту раздался стук в дверь.
– Входите!
Дверь распахнулась, впуская в комнату слугу Удзимасы.
– Тоно, – сказал он, – господин Датэ просит встречи. Пригласить его в гостиную?
– Нет, веди сюда. Ты свободен, Тояма.
Когда гонец, откланявшись, вместе со слугой вышел за порог, Удзимаса сел за стол и принялся изучать разложенную на нём карту Канто. Его взгляд останавливался на точках, помеченных красным, и в голове с невероятной скоростью совершались различные подсчёты.
«Действительно, никто кроме Сабуро не подходит…»
В глазах Удзимасы зажёгся расчётливый огонёк.
«Мне повезло с родственниками…»
На его губах мелькнула улыбка, и тут в дверь снова постучали. Когда Удзимаса отозвался, в комнату вошёл невысокий худощавый юноша старшего школьного возраста.
– Рад вас видеть, Кодзиро-доно, – сказал Удзимаса приветливо, шагая навстречу гостю. – Нравится ли вам в моём особняке?
– Человек, который сейчас вышел – гонец из Хаконэ? Похоже, ваша задумка насчёт Кагэторы-доно благополучно осуществляется… – Кодзиро сел на диван, повинуясь приглашающему жесту Удзимасы, и поднял на него свои умные глаза. – В Сэндае мне довелось видеть, как он изгоняет, и могу подтвердить, что слухи о его силе нисколько не преувеличены – Кагэтору-доно следует принести в жертву хотя бы для того, чтобы эту силу запечатать.
– Приятно встретить единомышленника, – сказал Удзимаса, сворачивая карту. – Признаться, я был немало удивлён, когда вы, младший брат знаменитого Масамунэ-доно, пришли ко мне со своим предложением, благодаря которому наш план сейчас и продвигается так хорошо. Четыреста лет назад восточный альянс (2) не сложился, союз с Датэ так и остался мечтой – тем более радостно мне сейчас сотрудничать с вами… – Взгляд Удзимасы внезапно стал хищным. – Считайте, что место в ряду первых вассалов Ходзё вам обеспечено.
Кодзиро потупился и коротко кивнул.
– Позвольте спросить вас, Удзимаса-доно, – сказал он после паузы, – вы всё ещё не отыскали господина Удзиясу?
– Нет, – осторожно ответил старший из братьев Ходзё. – Удзитэру я вынужден был солгать, сославшись на несуществующий отцовский приказ – иначе бы он не согласился принести Сабуро в жертву… Но никто до сих пор не знает, где сейчас находится отец, хотя его присутствие в этом мире не вызывает сомнений. Он не раз выручал нас из беды и словно бы присматривает за нами издалека…
– Выходит, он не намерен вступать в Усобицу Духов?
– Не знаю. Возможно, он предпочитает следить за происходящим с некоторого расстояния, как делал это при жизни – ведь он раньше времени ушёл на покой, уступив мне место главы клана, и наблюдал со стороны за нашими битвами, за тем, как мы правим нашими землями, лишь изредка давая советы… – Удзимаса улыбнулся. – Но теперь я готов показать ему, как Ходзё становятся властителями Канто. И тогда он вернётся – не сможет не вернуться, ибо дальше ему предстоит стать властителем всей страны… Только мой отец, Ходзё Удзиясу, и достоин этого звания, – ясные глаза Удзимасы загорелись честолюбивым огнём. – Не уйди он тогда из жизни, ни Тоётоми, ни Токугава никогда не взобрались бы на вершину. Но теперь я покажу им всем, кто здесь истинный победитель.
Коздиро помолчал немного, а затем сказал:
– Удзимаса-доно, человек, предназначенный в жертву, пришёл в себя. Хотите с ним встретиться?
– Уже очнулся? И как он?
– Телесных повреждений нет. Взглянете одним глазком?
– Хм… Ну ладно, одним глазком.
И Удзимаса неторопливо поднялся.
***
Пленника, которого привёз Кодзиро, заперли в подвальной комнате. Дом стоял на краю ущелья, поэтому даже в подвале было окно, выходящее прямо на речку, но железная решётка на нём исключала любую возможность побега.
Пройдя по длинному коридору до конца, Удзимаса заметил у дверей комнаты незнакомого юношу.
– Кодзиро-доно, кто это?
– Мой вассал. Он знает, как пробудить силу жертвы.
– Вот как…
Юноша – красивый белокожий шатен – слегка поднял голову. Его глаза, на секунду остановившиеся на Удзимасе, были карими, и черты лица выдавали примесь европейской крови. Юноша изогнул яркие губы в мимолётной усмешке, которой Удзимаса, впрочем, не придал особого значения.
Удзимаса шагнул в комнату, Кодзиро последовал за ним, обменявшись с незнакомым юношей многозначительными взглядами. Но никто из людей Ходзё этого не заметил.
Обстановка комнаты казалась обычной: отделка в светлых тонах, простая, но создающая ощущение чистоты; стол, кровать, маленькая картина на стене в качестве единственного украшения… Ещё одна дверь вела в санузел, и если бы не решётка на окне, здесь можно было бы селить гостей.
Когда Удзимаса и Кодзиро вошли внутрь, сидящий на кровати пленник сердито вскинул глаза.
– Действительно, – сказал Удзимаса, – бодр и полон сил…
– Кто вы такой? – требовательно спросил Юзуру.
Он очнулся совсем недавно. Сначала его вырубил удар по шее. В машине, когда он начал приходить в себя, ему быстро зажали лицо тряпкой со снотворным, и в следующий раз он открыл глаза уже в этой комнате, в плачевном положении узника.
– Сейчас же объясните, по какому праву меня здесь держат.
Судя по несвойственным его голосу низким ноткам, Юзуру совершенно явно негодовал – и имел на то веские причины: похищение, подобное этому, выходило за рамки простой невежливости и опасно приближалось к преступлению. Глядя на ощетинившегося Юзуру, Удзимаса усмехнулся:
– Я слышал, в последние годы ты оказывал моему младшему брату немало услуг…
– Брату? Не знаю такого…
– Кажется, вы с ним были дружны… Но Сабуро сделал глупость: сам привлёк к тебе внимание генералов.
– Сабуро?.. – в голове Юзуру мелькнула догадка. Его собеседник поправил очки на носу и медленно скрестил руки на груди.
– Моё имя – Ходзё Удзимаса, и я прихожусь Сабуро Кагэторе старшим братом.
Юзуру вытаращил глаза.
– Значит, вы и Такая…
Он не был большим знатоком истории, но имена братьев Ходзё знал – ещё со времён какой-то компьютерной игрушки. В последние же месяцы Юзуру столько наслушался от Чиаки обо всём, связанным с Кагэторой и его окружением, что теперь разбирался в феодальных кланах лучше самого Такаи.
Услышав имя Удзимасы, он сразу понял, кого видит перед собой: четвёртого главу Ходзё, который правил кланом под бдительным оком своего ушедшего на покой отца, пытаясь утвердиться в Канто, играя на равных с сильными соперниками. Этот полководец до последнего сопротивлялся Тоётоми Хидэёси, держал знаменитую осаду Одавары, и в конце концов был вынужден совершить сэппуку вместе со своим младшим братом Удзитэру.
А ещё он приходился старшим братом Кагэторе. Именно по его приказу последний и отправился в Этиго. Этот человек должен быть Такае глубоко небезразличен…
«Но что ему от меня надо?..»
Удзимаса прервал размышления юноши, обратившись к нему по имени:
– Нарита Юзуру… Я слышал, что в Сэндае ты продемонстрировал некую силу, которую все называют «великой». Свободно повелевал двумя мёо (3) – Дайитоку и Гозандзэ, помешав Могами провести магический ритуал…
– Понятия не имею, о чём вы говорите.
Юзуру не притворялся – он правда не помнил своих действий. Потом Такая рассказал ему в общих чертах, но чувства реальности произошедшего это Юзуру не прибавило.
– В любом случае, при чём здесь это?
– Мы хотим позаимствовать твою силу, – сказал Удзимаса, подойдя к нему вплотную. – Силу человека, чьей воле подчинялись божества…
– Ни за что, – быстро ответил Юзуру, вскидывая глаза. – Я ничего не помню, не знаю ни про какую силу… Но если бы она у меня и была, я всё равно не стал бы вам помогать.
– Даже ради Сабуро? Ведь он твой друг…
– Ради Такаи?.. – Юзуру смешался. – Каким образом это может пойти на пользу Такае?
– Сабуро вернулся в семью, стал одним из генералов Ходзё, и отныне содействует нам.
– Неправда! – Юзуру невольно повысил голос. – Он никогда бы этого не сделал, хватит врать!
– Я не вру. Он же наш брат – естественно, что он на нашей стороне. Неужели тебе так сложно понять чувства друга?
– Такая – это Такая! Не Кагэтора! Даже если память Кагэторы вернётся, она останется лишь памятью, самого Такаю это не изменит!
– А если «Такая» исчезнет, уступив место «Кагэторе»?
Юзуру побледнел.
– Не может быть…
– Может. Уже свершилось. Теперь он полностью и окончательно «Сабуро Кагэтора», и именно в таком качестве присоединился к нам.
– Не может… этого…
– И я прошу у тебя помощи, как у друга Сабуро, наверняка многим ему обязанного. В конце концов, тебе этого не избежать…
– Погодите… Неужели это Такая велел меня похитить?..
– Фактически, да. Поэтому не спорь, не сопротивляйся, просто делай, что тебе говорят. Мои соратники знают, как пробудить твою силу – предоставь всё им.
– Где Такая?! Я хочу его видеть! Пусть сам скажет!
«Рассчитываю на вас», – Удзимаса кивнул Кодзиро и вышел из комнаты, пока охранники удерживали вырывающегося Юзуру.
– Отведите меня к Такае! Я хочу его видеть!
– Перестань, – сказал Кодзиро, и Юзуру бросил на него яростный взгляд. Кодзиро оставался невозмутим. – Всё равно тебе отсюда не сбежать. Сиди тихо, а то хуже будет.
Юзуру закусил губу. Неопределённость злила его, как никогда в жизни. До сих пор он был твёрдо уверен, что Такая ни при каких обстоятельствах его не подставит… Теперь же он нервничал, непонятно почему.
«Я верю, что ты не дашь Кагэторе себя сожрать! Даже если ты станешь им, ты никогда так со мной не поступишь!» – Юзуру всё сильнее впивался зубами в губу и твердил себе, что всё это ложь.
«Скажи мне, что это ложь, Такая!..»
***
Расставшись с Удзимасой, Тояма Ясухидэ вызвал машину и поехал в отель, расположенный в Кинугаве (4).
Удзимаса предлагал ему комнату в своём особняке, но Тояма решительно отказался, мотивировав это тем, что не смеет ночевать под одной крышей с господином. Его пристанищем на сегодняшнюю ночь должна была стать гостиница, где останавливались все слуги.
Машина затормозила перед входом. Поблагодарив водителя, Тояма вышел и направился прямиком к стойке администратора.
– Тояма-сама, – раздался голос сзади. Он принадлежал подчинённому по имени Сахэй, в прошлом банори (5), занимавшему сейчас тело молодой женщины.
– С возвращением. Как дела у господина Удзитэру в Хаконэ, здоров ли он?
– Здоров. И упрям, как всегда.
Сахэй посмотрел на него в замешательстве.
– Что-то случилось? На вас лица нет…
Тояма и вправду выглядел измождённым. Возможно, сказывалось напряжение, неизбежное при встречах с господином, но, скорее всего, дело было в чём-то другом.
– Тояма-сама… – в голосе подчинённого чувствовалось искреннее беспокойство. – А с господином Сабуро вы…
Яростный взгляд, которым наградил его Тояма, заставил Сахэя испуганно замолчать.
– Не твоё дело. Лучше пойди, собери всех, я собираюсь пить сегодня. Чтоб через пять минут было готово!
– С-слушаюсь… – Сахэй озадаченно смотрел, как Тояма (и какая муха его укусила?) удаляется размашистым шагом по застеклённому коридору, ведущему в новый корпус, а потом запоздало крикнул вдогонку:
– Если вы устали, давайте я подам ужин в комнату!..
– Не надо! Просто позови, когда будет готово. И поживее! – тут взгляд Тоямы скользнул по стеклу перегородки, и его передёрнуло. Он затряс головой, потом снова уставился на стекло.
– Тояма-сама?..
Что бы там ни было, оно ему, кажется, почудилось. Тояма прижал руку к груди, выдохнул, и снова зашагал по коридору, уже не так размашисто, как прежде. Он то и дело оглядывался по сторонам, как будто чего-то боялся…
Не обращая внимания на оклики Сахэя, Тояма ушёл к себе.
Войдя в номер, он торопливо запер дверь, повесил цепочку, и только тогда перевёл дух.
«Да что же за напасть…»
Со вчерашней ночи его преследовало чувство, будто за ним наблюдают. Он постоянно ощущал на себе чей-то взгляд, и это действовало ему на нервы.
«Просто мерещится – устал, вот и всё», – сказал он себе, усаживаясь в кресло. Ведь никаких признаков слежки нет… Тояма плеснул в стакан ледяной воды из графина и залпом выпил.
«С кем не бывает…»
Непривычно снова оказаться в человеческом теле, впервые за многие годы. Нужно расслабиться, отдохнуть, и неприятное чувство пройдёт.
«А господин Сабуро здесь совершенно не при чём…»
Не при чём – и точка. Четыре века прошло, наверняка он давно забыл о поступке одного слуги… К тому же, сейчас он вообще без чувств – спит себе спокойно, ни о чём не ведая…
«Мне нечего опасаться…»
Так говорил себе Тояма Ясухидэ, а перед его внутренним взором вставали картины прошлого.
Отец Тоямы, Ясумицу, имел при Ходзё чин бугё и, служа дипломатом, непосредственно участвовал в переговорах с Уэсуги, когда устраивался союз между землями Сагами и Этиго; в том, что эти переговоры прошли успешно, была и его заслуга. Позже Ясумицу последовал за Кагэторой, став его единственной опорой на чужбине. Потом союз был расторгнут, Кагэтора остался в Этиго, среди враждебно настроенных вассалов Уэсуги – если бы не любовь к нему Кэнсина и не поддержка со стороны Ясумицу, он вряд ли удержался бы там.
Ясумицу погиб при Отатэ, от рук воинов Кагэкацу. Он оставался с Кагэторой до конца и сыну своему наказал: «Защищай господина Сабуро до последней капли крови!»
«Достойный был человек…»
Последние слова отца запали в душу Ясухидэ, и каждый раз, вспоминая их, он мучился виной перед павшим геройской смертью родителем и перед Сабуро Кагэторой, своим господином.
«Но всё это дело прошлое…»
Тояма встал и пошёл в ванную. Открыл кран, умылся, яростно плеская в лицо водой, потянулся за полотенцем.
«Господина Сабуро принесут в жертву дереву Хаконэ…»
Тояма вытерся, глядясь в зеркало над раковиной.
«Волноваться не о чем. Я никогда его больше не увижу».
Зачем бояться? Никто не узнает. Никто ни о чём не догадается. Он повторил это про себя несколько раз, завинтил кран, и вдруг услышал:
…Ясухидэ…
Тояма судорожно вздрогнул, испуганно завертел головой, но никого за своей спиной не обнаружил. Тогда голос раздался снова:
Ясухидэ…
Он машинально обернулся к зеркалу и на этот раз едва не закричал.
В зеркале отражался человек, которого в комнате не было. Тояма лишился дара речи. Беспомощно хватая ртом воздух, он попятился к стене, опрокидывая предметы.
– Не может… этого…
Его прежний господин, Сабуро Кагэтора, каким он был четыреста лет назад, смотрел из зеркала.
– Давно не виделись, Тояма Ясухидэ.
– Господин… Сабуро…
На лице Тоямы застыла маска ужаса. Кагэтора глядел спокойно и сурово.
Тояма завопил и, спотыкаясь, выскочил из ванной – только чтобы наткнуться на отражение Кагэторы в большом зеркале на стене комнаты. Он снова отпрянул, заметил на тумбочке ручное зеркало… Кагэтора был и там, невозмутимо взирая на него.
– Мне всегда хотелось встретить тебя ещё разок, поговорить…
– Я… я…
– Спросить, далеко ли тебе удалось уйти после того, как ты бросил меня в замке Самэгао…
– О чём вы изволите…
– Не притворяйся. Я давно знаю… – Тояма затаил дыхание, – …что ты сговорился с предателем Хориэ и позволил врагам отрезать нам отступление через горы. А потом ты исчез из замка, и никто тебя больше не видел.
– Умоляю, просите! – воскликнул Тояма, падая на колени перед большим зеркалом. – Простите!.. Я всего лишь…
– Ты всего лишь ценил свою жизнь выше, чем жизнь сюзерена, – Кагэтора прищурился. – О, я всё понимаю. Сюзерен проиграл войну на чужой земле, зачем хранить ему верность? Жизнь дороже. Это был правильный выбор – вовремя бросить проигравшего и сбежать, спасая свою шкуру. Ты очень умён, в отличие от твоего отца, который, как последний дурак сражался до смерти ради меня…
Сердце Тоямы налилось свинцом.
– Господин Сабуро… я нижайше… молю о прощении…
– Какое прощение? Я хвалю тебя! За то, что жизнь предпочёл смерти, за то, как умело и хитро бросил хозяина, за трусость, равной которой не сыскать среди всех вассалов Ходзё… – Кагэтора вызывающе усмехнулся. – Как жаль, что после всего этого ты даже не дошёл до Одавары, попал под разбойничий нож в горах Синано… Ужасная несправедливость. Неудивительно, что твой дух не отправился в мир иной.
Каждое слово Кагэторы било в цель, будто он видел собеседника насквозь. Тояма, не находя, что сказать в своё оправдание, дрожал от унижения и страха.
– Умоляю… на коленях умоляю, пощадите…
– Ты знаешь, каково это, когда тебя предают? – Улыбка исчезла с лица Кагэторы, сменившись ненавистью. – Ты виноват передо мной. Расплачивайся.
Тояма, стуча зубами, уставился в зеркало. Взгляд Кагэторы, пронзительный и горящий, пригвоздил его к полу.
– Ты решил, что можешь спокойно жить под крылышком у моего брата и строить планы о покорении страны? Ты ошибся. Я не забыл и не забуду твоего преступления.
– Простите!.. Простите!..
– Не прощу, – Кагэтора был неумолим. – Ты совершил тяжкий грех, ты предал меня, и никакие годы этого не изменят. Я имею право делать с тобой, что захочу.
– Господин Сабуро…
– Предатель должен быть наказан. Час расплаты настал.
Презрительно глядя на Тояму, который от страха обмочился, Кагэтора улыбнулся – странной многозначительной улыбкой, которая сделала его почти прекрасным. Его присутствие было таким ощутимым, казалось, даже воздух в комнате потяжелел.
– И ты заплатишь мне, Тояма, – с издёвкой прошептал он. – Ты сделаешь всё, что я скажу.
– Господин Сабуро…
– Плати.
Угрызения совести, мучившие Тояму, окончательно переросли в страх. И всё же его передёрнуло, когда он услышал, что нужно сделать.
– Неужели вы требуете от меня…
«Украсть Зеркало Самца» – таков был приказ Кагэторы.
----------------------------------
Примечания переводчика:
1. Водопад Кирифури – считается одним из трёх самых красивых водопадов Никко.
2. Восточный альянс – несложившийся союз между правителями земель Канто, который мог бы помочь им противостоять Нобунаге.
3. Мёо – божества буддистского пантеона, стоящие на одну ступеньку ниже бодхисатв.
4. Кинугава – местечко недалеко от Никко, знаменитое своими горячими источниками.
5. Банори – человек, чьим делом был уход за лошадьми и их тренировка.
РАСПЛАТА ЗА ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Тояма Ясухидэ вернулся в Никко, когда солнце уже клонилось к западу. Сразу пройдя в апартаменты своего господина, он доложил, что Удзитэру согласился принести Кагэтору в жертву дереву. Ходзё Удзимаса похвалил его, а потом добавил:
– Вообще-то я думал, он будет упираться до последнего…
Удзимаса жил в теле высокого очкастого мужчины лет сорока пяти, который лицом – вытянутым, с узкими глазами – даже походил на него самого в первом воплощении.
Его штаб-квартира располагалась в районе загородных вилл рядом с водопадом Кирифури (1) . Этот сравнительно большой для здешних мест особняк, по размеру сравнимый с отелем, стоял на берегу неглубокого речного ущелья; шум воды проникал сквозь стены, создавая в доме приятную атмосферу. Человек, тело которого занимал Удзимаса, купил дом пять лет тому назад – в свои молодые годы он уже был управляющим крупной гостиничной сети… Разговор между господином и слугой происходил в кабинете на втором этаже.
– А Сабуро ты видел?
– Нет… не довелось…
Удзимаса хмыкнул.
Старший из братьев Ходзё – самый умный, расчётливый и дальновидный из всех – был полной противоположностью Удзитэру, чья горячая кровь всё время тянула его в битву. При жизни они хорошо дополняли друг друга, когда брались за дело вместе: успех сопутствовал им как в политике, так и на войне.
– Не соври мы про отца, Удзитэру бы ни за что не согласился… Это была вынужденная мера.
Удзимаса бросил взгляд на деревья за окном и пробормотал:
– Ему, в отличие от меня, присущи братские чувства…
– Удзимаса-сама. Могу я спросить, что стало с жертвой для Никко?
– Сидит у меня под замком – наши соратники доставили его в целости и сохранности. Осталось сделать кое-какие приготовления, чтобы вытащить на свет эту «великую силу», о которой столько говорят…
– Жертва предназначена для главного ствола в святилище Футарасан, верно?
– Да. Но нам всё ещё не хватает душ. Всех окрестных призраков мы уже собрали, но они слабы – нужны души живых людей, полные жизненной силы… Цуцуги стараются, как могут, – Удзимаса сунул в рот сигарету, и Тояма тут же поднёс ему зажигалку. – В Хаконэ всё готово, и Стрелки Грома в Татэяме и на горе Куно младшие братья уже выстроили. Одни мы – важнейшее звено, источник импульса – опаздываем. Плохо… В округе рыскают Такэда с Одой, нужно поторопиться, пока враги не разгадали наши планы.
– Что прикажете мне делать дальше?
– Служить и впредь моим гонцом. Поедешь с донесениями к Удзинори на гору Куно и к Удзикуни в Татэяму. Твой отец, Тояма Ясумицу, был способным дипломатом – надеюсь, ты справишься не хуже, чем он. Я доверяю тебе и рассчитываю на тебя.
– Слушаюсь, – ответил Тояма. В ту же минуту раздался стук в дверь.
– Входите!
Дверь распахнулась, впуская в комнату слугу Удзимасы.
– Тоно, – сказал он, – господин Датэ просит встречи. Пригласить его в гостиную?
– Нет, веди сюда. Ты свободен, Тояма.
Когда гонец, откланявшись, вместе со слугой вышел за порог, Удзимаса сел за стол и принялся изучать разложенную на нём карту Канто. Его взгляд останавливался на точках, помеченных красным, и в голове с невероятной скоростью совершались различные подсчёты.
«Действительно, никто кроме Сабуро не подходит…»
В глазах Удзимасы зажёгся расчётливый огонёк.
«Мне повезло с родственниками…»
На его губах мелькнула улыбка, и тут в дверь снова постучали. Когда Удзимаса отозвался, в комнату вошёл невысокий худощавый юноша старшего школьного возраста.
– Рад вас видеть, Кодзиро-доно, – сказал Удзимаса приветливо, шагая навстречу гостю. – Нравится ли вам в моём особняке?
– Человек, который сейчас вышел – гонец из Хаконэ? Похоже, ваша задумка насчёт Кагэторы-доно благополучно осуществляется… – Кодзиро сел на диван, повинуясь приглашающему жесту Удзимасы, и поднял на него свои умные глаза. – В Сэндае мне довелось видеть, как он изгоняет, и могу подтвердить, что слухи о его силе нисколько не преувеличены – Кагэтору-доно следует принести в жертву хотя бы для того, чтобы эту силу запечатать.
– Приятно встретить единомышленника, – сказал Удзимаса, сворачивая карту. – Признаться, я был немало удивлён, когда вы, младший брат знаменитого Масамунэ-доно, пришли ко мне со своим предложением, благодаря которому наш план сейчас и продвигается так хорошо. Четыреста лет назад восточный альянс (2) не сложился, союз с Датэ так и остался мечтой – тем более радостно мне сейчас сотрудничать с вами… – Взгляд Удзимасы внезапно стал хищным. – Считайте, что место в ряду первых вассалов Ходзё вам обеспечено.
Кодзиро потупился и коротко кивнул.
– Позвольте спросить вас, Удзимаса-доно, – сказал он после паузы, – вы всё ещё не отыскали господина Удзиясу?
– Нет, – осторожно ответил старший из братьев Ходзё. – Удзитэру я вынужден был солгать, сославшись на несуществующий отцовский приказ – иначе бы он не согласился принести Сабуро в жертву… Но никто до сих пор не знает, где сейчас находится отец, хотя его присутствие в этом мире не вызывает сомнений. Он не раз выручал нас из беды и словно бы присматривает за нами издалека…
– Выходит, он не намерен вступать в Усобицу Духов?
– Не знаю. Возможно, он предпочитает следить за происходящим с некоторого расстояния, как делал это при жизни – ведь он раньше времени ушёл на покой, уступив мне место главы клана, и наблюдал со стороны за нашими битвами, за тем, как мы правим нашими землями, лишь изредка давая советы… – Удзимаса улыбнулся. – Но теперь я готов показать ему, как Ходзё становятся властителями Канто. И тогда он вернётся – не сможет не вернуться, ибо дальше ему предстоит стать властителем всей страны… Только мой отец, Ходзё Удзиясу, и достоин этого звания, – ясные глаза Удзимасы загорелись честолюбивым огнём. – Не уйди он тогда из жизни, ни Тоётоми, ни Токугава никогда не взобрались бы на вершину. Но теперь я покажу им всем, кто здесь истинный победитель.
Коздиро помолчал немного, а затем сказал:
– Удзимаса-доно, человек, предназначенный в жертву, пришёл в себя. Хотите с ним встретиться?
– Уже очнулся? И как он?
– Телесных повреждений нет. Взглянете одним глазком?
– Хм… Ну ладно, одним глазком.
И Удзимаса неторопливо поднялся.
***
Пленника, которого привёз Кодзиро, заперли в подвальной комнате. Дом стоял на краю ущелья, поэтому даже в подвале было окно, выходящее прямо на речку, но железная решётка на нём исключала любую возможность побега.
Пройдя по длинному коридору до конца, Удзимаса заметил у дверей комнаты незнакомого юношу.
– Кодзиро-доно, кто это?
– Мой вассал. Он знает, как пробудить силу жертвы.
– Вот как…
Юноша – красивый белокожий шатен – слегка поднял голову. Его глаза, на секунду остановившиеся на Удзимасе, были карими, и черты лица выдавали примесь европейской крови. Юноша изогнул яркие губы в мимолётной усмешке, которой Удзимаса, впрочем, не придал особого значения.
Удзимаса шагнул в комнату, Кодзиро последовал за ним, обменявшись с незнакомым юношей многозначительными взглядами. Но никто из людей Ходзё этого не заметил.
Обстановка комнаты казалась обычной: отделка в светлых тонах, простая, но создающая ощущение чистоты; стол, кровать, маленькая картина на стене в качестве единственного украшения… Ещё одна дверь вела в санузел, и если бы не решётка на окне, здесь можно было бы селить гостей.
Когда Удзимаса и Кодзиро вошли внутрь, сидящий на кровати пленник сердито вскинул глаза.
– Действительно, – сказал Удзимаса, – бодр и полон сил…
– Кто вы такой? – требовательно спросил Юзуру.
Он очнулся совсем недавно. Сначала его вырубил удар по шее. В машине, когда он начал приходить в себя, ему быстро зажали лицо тряпкой со снотворным, и в следующий раз он открыл глаза уже в этой комнате, в плачевном положении узника.
– Сейчас же объясните, по какому праву меня здесь держат.
Судя по несвойственным его голосу низким ноткам, Юзуру совершенно явно негодовал – и имел на то веские причины: похищение, подобное этому, выходило за рамки простой невежливости и опасно приближалось к преступлению. Глядя на ощетинившегося Юзуру, Удзимаса усмехнулся:
– Я слышал, в последние годы ты оказывал моему младшему брату немало услуг…
– Брату? Не знаю такого…
– Кажется, вы с ним были дружны… Но Сабуро сделал глупость: сам привлёк к тебе внимание генералов.
– Сабуро?.. – в голове Юзуру мелькнула догадка. Его собеседник поправил очки на носу и медленно скрестил руки на груди.
– Моё имя – Ходзё Удзимаса, и я прихожусь Сабуро Кагэторе старшим братом.
Юзуру вытаращил глаза.
– Значит, вы и Такая…
Он не был большим знатоком истории, но имена братьев Ходзё знал – ещё со времён какой-то компьютерной игрушки. В последние же месяцы Юзуру столько наслушался от Чиаки обо всём, связанным с Кагэторой и его окружением, что теперь разбирался в феодальных кланах лучше самого Такаи.
Услышав имя Удзимасы, он сразу понял, кого видит перед собой: четвёртого главу Ходзё, который правил кланом под бдительным оком своего ушедшего на покой отца, пытаясь утвердиться в Канто, играя на равных с сильными соперниками. Этот полководец до последнего сопротивлялся Тоётоми Хидэёси, держал знаменитую осаду Одавары, и в конце концов был вынужден совершить сэппуку вместе со своим младшим братом Удзитэру.
А ещё он приходился старшим братом Кагэторе. Именно по его приказу последний и отправился в Этиго. Этот человек должен быть Такае глубоко небезразличен…
«Но что ему от меня надо?..»
Удзимаса прервал размышления юноши, обратившись к нему по имени:
– Нарита Юзуру… Я слышал, что в Сэндае ты продемонстрировал некую силу, которую все называют «великой». Свободно повелевал двумя мёо (3) – Дайитоку и Гозандзэ, помешав Могами провести магический ритуал…
– Понятия не имею, о чём вы говорите.
Юзуру не притворялся – он правда не помнил своих действий. Потом Такая рассказал ему в общих чертах, но чувства реальности произошедшего это Юзуру не прибавило.
– В любом случае, при чём здесь это?
– Мы хотим позаимствовать твою силу, – сказал Удзимаса, подойдя к нему вплотную. – Силу человека, чьей воле подчинялись божества…
– Ни за что, – быстро ответил Юзуру, вскидывая глаза. – Я ничего не помню, не знаю ни про какую силу… Но если бы она у меня и была, я всё равно не стал бы вам помогать.
– Даже ради Сабуро? Ведь он твой друг…
– Ради Такаи?.. – Юзуру смешался. – Каким образом это может пойти на пользу Такае?
– Сабуро вернулся в семью, стал одним из генералов Ходзё, и отныне содействует нам.
– Неправда! – Юзуру невольно повысил голос. – Он никогда бы этого не сделал, хватит врать!
– Я не вру. Он же наш брат – естественно, что он на нашей стороне. Неужели тебе так сложно понять чувства друга?
– Такая – это Такая! Не Кагэтора! Даже если память Кагэторы вернётся, она останется лишь памятью, самого Такаю это не изменит!
– А если «Такая» исчезнет, уступив место «Кагэторе»?
Юзуру побледнел.
– Не может быть…
– Может. Уже свершилось. Теперь он полностью и окончательно «Сабуро Кагэтора», и именно в таком качестве присоединился к нам.
– Не может… этого…
– И я прошу у тебя помощи, как у друга Сабуро, наверняка многим ему обязанного. В конце концов, тебе этого не избежать…
– Погодите… Неужели это Такая велел меня похитить?..
– Фактически, да. Поэтому не спорь, не сопротивляйся, просто делай, что тебе говорят. Мои соратники знают, как пробудить твою силу – предоставь всё им.
– Где Такая?! Я хочу его видеть! Пусть сам скажет!
«Рассчитываю на вас», – Удзимаса кивнул Кодзиро и вышел из комнаты, пока охранники удерживали вырывающегося Юзуру.
– Отведите меня к Такае! Я хочу его видеть!
– Перестань, – сказал Кодзиро, и Юзуру бросил на него яростный взгляд. Кодзиро оставался невозмутим. – Всё равно тебе отсюда не сбежать. Сиди тихо, а то хуже будет.
Юзуру закусил губу. Неопределённость злила его, как никогда в жизни. До сих пор он был твёрдо уверен, что Такая ни при каких обстоятельствах его не подставит… Теперь же он нервничал, непонятно почему.
«Я верю, что ты не дашь Кагэторе себя сожрать! Даже если ты станешь им, ты никогда так со мной не поступишь!» – Юзуру всё сильнее впивался зубами в губу и твердил себе, что всё это ложь.
«Скажи мне, что это ложь, Такая!..»
***
Расставшись с Удзимасой, Тояма Ясухидэ вызвал машину и поехал в отель, расположенный в Кинугаве (4).
Удзимаса предлагал ему комнату в своём особняке, но Тояма решительно отказался, мотивировав это тем, что не смеет ночевать под одной крышей с господином. Его пристанищем на сегодняшнюю ночь должна была стать гостиница, где останавливались все слуги.
Машина затормозила перед входом. Поблагодарив водителя, Тояма вышел и направился прямиком к стойке администратора.
– Тояма-сама, – раздался голос сзади. Он принадлежал подчинённому по имени Сахэй, в прошлом банори (5), занимавшему сейчас тело молодой женщины.
– С возвращением. Как дела у господина Удзитэру в Хаконэ, здоров ли он?
– Здоров. И упрям, как всегда.
Сахэй посмотрел на него в замешательстве.
– Что-то случилось? На вас лица нет…
Тояма и вправду выглядел измождённым. Возможно, сказывалось напряжение, неизбежное при встречах с господином, но, скорее всего, дело было в чём-то другом.
– Тояма-сама… – в голосе подчинённого чувствовалось искреннее беспокойство. – А с господином Сабуро вы…
Яростный взгляд, которым наградил его Тояма, заставил Сахэя испуганно замолчать.
– Не твоё дело. Лучше пойди, собери всех, я собираюсь пить сегодня. Чтоб через пять минут было готово!
– С-слушаюсь… – Сахэй озадаченно смотрел, как Тояма (и какая муха его укусила?) удаляется размашистым шагом по застеклённому коридору, ведущему в новый корпус, а потом запоздало крикнул вдогонку:
– Если вы устали, давайте я подам ужин в комнату!..
– Не надо! Просто позови, когда будет готово. И поживее! – тут взгляд Тоямы скользнул по стеклу перегородки, и его передёрнуло. Он затряс головой, потом снова уставился на стекло.
– Тояма-сама?..
Что бы там ни было, оно ему, кажется, почудилось. Тояма прижал руку к груди, выдохнул, и снова зашагал по коридору, уже не так размашисто, как прежде. Он то и дело оглядывался по сторонам, как будто чего-то боялся…
Не обращая внимания на оклики Сахэя, Тояма ушёл к себе.
Войдя в номер, он торопливо запер дверь, повесил цепочку, и только тогда перевёл дух.
«Да что же за напасть…»
Со вчерашней ночи его преследовало чувство, будто за ним наблюдают. Он постоянно ощущал на себе чей-то взгляд, и это действовало ему на нервы.
«Просто мерещится – устал, вот и всё», – сказал он себе, усаживаясь в кресло. Ведь никаких признаков слежки нет… Тояма плеснул в стакан ледяной воды из графина и залпом выпил.
«С кем не бывает…»
Непривычно снова оказаться в человеческом теле, впервые за многие годы. Нужно расслабиться, отдохнуть, и неприятное чувство пройдёт.
«А господин Сабуро здесь совершенно не при чём…»
Не при чём – и точка. Четыре века прошло, наверняка он давно забыл о поступке одного слуги… К тому же, сейчас он вообще без чувств – спит себе спокойно, ни о чём не ведая…
«Мне нечего опасаться…»
Так говорил себе Тояма Ясухидэ, а перед его внутренним взором вставали картины прошлого.
Отец Тоямы, Ясумицу, имел при Ходзё чин бугё и, служа дипломатом, непосредственно участвовал в переговорах с Уэсуги, когда устраивался союз между землями Сагами и Этиго; в том, что эти переговоры прошли успешно, была и его заслуга. Позже Ясумицу последовал за Кагэторой, став его единственной опорой на чужбине. Потом союз был расторгнут, Кагэтора остался в Этиго, среди враждебно настроенных вассалов Уэсуги – если бы не любовь к нему Кэнсина и не поддержка со стороны Ясумицу, он вряд ли удержался бы там.
Ясумицу погиб при Отатэ, от рук воинов Кагэкацу. Он оставался с Кагэторой до конца и сыну своему наказал: «Защищай господина Сабуро до последней капли крови!»
«Достойный был человек…»
Последние слова отца запали в душу Ясухидэ, и каждый раз, вспоминая их, он мучился виной перед павшим геройской смертью родителем и перед Сабуро Кагэторой, своим господином.
«Но всё это дело прошлое…»
Тояма встал и пошёл в ванную. Открыл кран, умылся, яростно плеская в лицо водой, потянулся за полотенцем.
«Господина Сабуро принесут в жертву дереву Хаконэ…»
Тояма вытерся, глядясь в зеркало над раковиной.
«Волноваться не о чем. Я никогда его больше не увижу».
Зачем бояться? Никто не узнает. Никто ни о чём не догадается. Он повторил это про себя несколько раз, завинтил кран, и вдруг услышал:
…Ясухидэ…
Тояма судорожно вздрогнул, испуганно завертел головой, но никого за своей спиной не обнаружил. Тогда голос раздался снова:
Ясухидэ…
Он машинально обернулся к зеркалу и на этот раз едва не закричал.
В зеркале отражался человек, которого в комнате не было. Тояма лишился дара речи. Беспомощно хватая ртом воздух, он попятился к стене, опрокидывая предметы.
– Не может… этого…
Его прежний господин, Сабуро Кагэтора, каким он был четыреста лет назад, смотрел из зеркала.
– Давно не виделись, Тояма Ясухидэ.
– Господин… Сабуро…
На лице Тоямы застыла маска ужаса. Кагэтора глядел спокойно и сурово.
Тояма завопил и, спотыкаясь, выскочил из ванной – только чтобы наткнуться на отражение Кагэторы в большом зеркале на стене комнаты. Он снова отпрянул, заметил на тумбочке ручное зеркало… Кагэтора был и там, невозмутимо взирая на него.
– Мне всегда хотелось встретить тебя ещё разок, поговорить…
– Я… я…
– Спросить, далеко ли тебе удалось уйти после того, как ты бросил меня в замке Самэгао…
– О чём вы изволите…
– Не притворяйся. Я давно знаю… – Тояма затаил дыхание, – …что ты сговорился с предателем Хориэ и позволил врагам отрезать нам отступление через горы. А потом ты исчез из замка, и никто тебя больше не видел.
– Умоляю, просите! – воскликнул Тояма, падая на колени перед большим зеркалом. – Простите!.. Я всего лишь…
– Ты всего лишь ценил свою жизнь выше, чем жизнь сюзерена, – Кагэтора прищурился. – О, я всё понимаю. Сюзерен проиграл войну на чужой земле, зачем хранить ему верность? Жизнь дороже. Это был правильный выбор – вовремя бросить проигравшего и сбежать, спасая свою шкуру. Ты очень умён, в отличие от твоего отца, который, как последний дурак сражался до смерти ради меня…
Сердце Тоямы налилось свинцом.
– Господин Сабуро… я нижайше… молю о прощении…
– Какое прощение? Я хвалю тебя! За то, что жизнь предпочёл смерти, за то, как умело и хитро бросил хозяина, за трусость, равной которой не сыскать среди всех вассалов Ходзё… – Кагэтора вызывающе усмехнулся. – Как жаль, что после всего этого ты даже не дошёл до Одавары, попал под разбойничий нож в горах Синано… Ужасная несправедливость. Неудивительно, что твой дух не отправился в мир иной.
Каждое слово Кагэторы било в цель, будто он видел собеседника насквозь. Тояма, не находя, что сказать в своё оправдание, дрожал от унижения и страха.
– Умоляю… на коленях умоляю, пощадите…
– Ты знаешь, каково это, когда тебя предают? – Улыбка исчезла с лица Кагэторы, сменившись ненавистью. – Ты виноват передо мной. Расплачивайся.
Тояма, стуча зубами, уставился в зеркало. Взгляд Кагэторы, пронзительный и горящий, пригвоздил его к полу.
– Ты решил, что можешь спокойно жить под крылышком у моего брата и строить планы о покорении страны? Ты ошибся. Я не забыл и не забуду твоего преступления.
– Простите!.. Простите!..
– Не прощу, – Кагэтора был неумолим. – Ты совершил тяжкий грех, ты предал меня, и никакие годы этого не изменят. Я имею право делать с тобой, что захочу.
– Господин Сабуро…
– Предатель должен быть наказан. Час расплаты настал.
Презрительно глядя на Тояму, который от страха обмочился, Кагэтора улыбнулся – странной многозначительной улыбкой, которая сделала его почти прекрасным. Его присутствие было таким ощутимым, казалось, даже воздух в комнате потяжелел.
– И ты заплатишь мне, Тояма, – с издёвкой прошептал он. – Ты сделаешь всё, что я скажу.
– Господин Сабуро…
– Плати.
Угрызения совести, мучившие Тояму, окончательно переросли в страх. И всё же его передёрнуло, когда он услышал, что нужно сделать.
– Неужели вы требуете от меня…
«Украсть Зеркало Самца» – таков был приказ Кагэторы.
----------------------------------
Примечания переводчика:
1. Водопад Кирифури – считается одним из трёх самых красивых водопадов Никко.
2. Восточный альянс – несложившийся союз между правителями земель Канто, который мог бы помочь им противостоять Нобунаге.
3. Мёо – божества буддистского пантеона, стоящие на одну ступеньку ниже бодхисатв.
4. Кинугава – местечко недалеко от Никко, знаменитое своими горячими источниками.
5. Банори – человек, чьим делом был уход за лошадьми и их тренировка.
-
-
04.08.2009 в 20:11-
-
04.08.2009 в 21:13-
-
05.08.2009 в 10:29-
-
07.08.2009 в 06:45-
-
07.08.2009 в 07:01Добро пожаловать в наши ряды. Читайте на здоровье :-)
-
-
18.08.2009 в 07:44